Когда по дороге на юг Банда клыкастых впервые оказалась вСент-Луисе, они свернули с бульвара на одну из широких темных улиц с железнымиворотами. «Частное владение» – так это называется в Сент-Луисе. Ей сказали, чтоэто Центральный Вест-Энд. Беби Дженкс очень понравились большие деревья – наюге Техаса больших деревьев мало. Впрочем, а чего на юге Техаса много? Здесь жедеревья такие огромные, что ветки их наверху сплетаются и получается нечтовроде крыши. На всех улицах под ногами шуршат листья, и в больших домах подостроконечными крышами светятся огни. Дом общины был кирпичным и украшен…арками в мавританском стиле – так, кажется, сказал Киллер.

– Не подходите близко, – сказал Дэвис.

А Киллер только рассмеялся. Киллер не боялся Мертвецов избольшого города. Он старый – его создали шестьдесят лет назад. Он знал все.

– А вот тебя, Беби Дженкс, они постараютсяобидеть, – сказал он, отводя «харлей» чуть дальше по улице. Лицо его былодлинным и узким, выражение маленьких глаз – задумчивым, а в ухе сверкалазолотая серьга. – Понимаешь, это очень старая община, она появилась вСент-Луисе еще в самом начале века.

– А с какой это радости они станут нас обижать? –спросила Беби Дженкс.

Ее действительно очень интересовал этот дом. И чемзанимаются те Мертвецы, которые живут в домах. Какая у них мебель? А самоеглавное, кто же, ради всего святого, оплачивает их счета?

В одной из выходящих окнами на улицу комнат ей удалосьразглядеть за занавесками люстру. Огромную шикарную люстру. Ну, ребята, вот этожизнь!

– Да, все это у них есть, – сказал Дэвис, читая еемысли. – Будь уверена, соседи считают их самыми обыкновенными людьми.Посмотри на ту машину на аллее – знаешь, что это? Это «бугатти», детка. А рядом– «мерседес-бенц».

А чем, интересно, хуже розовый «кадиллак»? Ей хочется иметьименно такой – огромную машину с газовым двигателем и с откидным верхом, изкоторой на прямой трассе можно выжимать до ста двадцати. Именно из-за этогочертова «кадиллака» начались все ее беды, из-за него она оказалась в Детройте.Но если ты Мертвец, это еще не значит, что ты должен гонять только на «харлее»и спать в грязи.

– Зато мы свободны, дорогуша, – сказал Дэвис,опять прочитавший ее мысли. – Разве ты не понимаешь? Жизнь в большомгороде тащит за собой много всякой ерунды. Объясни ей, Киллер. Меня в такой домни за что не заманишь! Вот еще, стану я спать в ящике под полом!

Он расхохотался. И Киллер расхохотался. Она хохотала вместес ними. И все-таки ей было очень любопытно: как у них там, в этом чертовомдоме? Они, наверное, смотрят всякие ночные шоу и вампирские фильмы? Дэвисбуквально по земле катался.

– Понимаешь, Беби Дженкс, – стал объяснятьКиллер, – они считают всех нас придурками и хотят, чтобы все было у нихпод контролем. А мы, по их мнению, не имеем права называться Мертвецами. Они,например, устраивают большую церемонию в честь создания каждого нового вампира.Это у них так называется.

– Церемония вроде свадебной?

– Не совсем, – сказал Киллер, и они с Дэвисомснова захохотали. – Больше похоже на похороны.

Что-то они уж очень разошлись. Мертвецы в доме наверняка ихуслышат. Но Киллер не боялся, а стало быть, и Беби Дженкс бояться нечего. Акуда это подевались Расс и Тим? На охоту, что ли, ушли?

– Дело в том, Беби Дженкс, – продолжал объяснятьКиллер, – что у них существуют все эти правила и они им следуют. Ты развене знаешь? Они ведь повсюду твердят, что собираются прикончить Вампира Лестатав ночь концерта. А при этом, представь себе, читают его книгу как Библию. Онипользуются его словечками – Темный Дар, Обряд Тьмы, ну и все такое, – изнаешь, я в жизни не видел ничего более тупого, но они собираются спалить этогопарня на костре, а потом использовать его книгу, словно это книги Эмили Постили Мисс Мэннерз…

– Да им никогда не справиться с Лестатом, –хмыкнул Дэвис. – Ни за что в жизни. Любому идиоту ясно, что убить ВампираЛестата невозможно. Пытались уже некоторые, да не вышло. Он же бессмертен –какие могут быть сомнения?

– Они, черт бы их побрал, едут туда же, куда имы, – сказал Киллер, – и цель у них та же – присоединиться к парню,если он сам того захочет.

Беби Дженкс ничего не поняла. Она и понятия не имела, ктотакие Эмили Пост и Мисс Мэннерз. И разве не предполагается, что мы всебессмертны? И с какой это радости Вампиру Лестату вдруг захочется иметь дело сБандой клыкастых? Да Бог с вами! Он же рок-звезда. У него, наверное, дажесобственный лимузин имеется. А уж выглядит он… Живой он там или Мертвый, нотакого красавчика еще поискать! Да за одни только его светлые волосы умеретьможно, а улыбнется – хочется по полу кататься и подставить ему для укуса своючертову шею!

Она пробовала читать книгу Вампира Лестата – там онописывает всю историю Мертвецов начиная с самых древних времен, ну и всетакое, – но там было столько непонятных слов, что она тут же начиналаклевать носом и засыпала.

Киллер и Дэвис говорили, что теперь, стоит ей толькозахотеть, и она увидит, как хорошо будет читать. У каждого из них было по книгеВампира Лестата, и они повсюду таскали их с собой – эту, да еще и ту, первую,название которой она никак не могла запомнить, – не то «Беседы свампиром», не то «Разговор с вампиром», не то «Навстречу вампиру», не то как-тоеще в том же духе. Дэвис иногда вслух читал из нее куски, но Беби Дженкс никакне могла врубиться – ерунда какая-то. Тот Мертвец, Луи или как его там, былсоздан еще в Новом Орлеане, и в книге полно было всякой белиберды про банановыелистья, железные перила и испанский мох.

– Старые европейцы, Беби Дженкс, знают все и обовсем, – сказал Дэвис. – Им известно, как все это началось, известно,что мы можем жить долго, очень долго, до тысячи лет, и в конце концовпревратиться в белый мрамор.

– Это просто потрясающе, Дэвис! – воскликнула БебиДженкс. – Мало того, что я и сейчас-то не могу зайти в какой-нибудь чертовярко освещенный супермаркет, без того чтобы на меня кто-нибудь да не уставился.Так еще и это. Кому захочется выглядеть как белый мрамор?

– Беби Дженкс, ты больше не нуждаешься ни в какихсупермаркетах, – спокойно ответил Дэвис. Но он прекрасно понял, о чемречь.

Да ну их, эти книги. Что ей действительно нравилось, так этомузыка Вампира Лестата, она до сих пор балдеет от его песен, особенно от одной– про Тех, Кого Следует Оберегать, про царя и царицу Египта, – хотя, есличестно, она совершенно не понимала, о чем там идет речь. Спасибо, Киллеробъяснил: