Она пыталась с ним спорить, но он был явно не в томсостоянии.

— Возможно, ты останешься здесь чуть счастливее. Авозможно, тебе захочется поехать со мной.

Она едва не рассмеялась. Как у него все просто. После шестилет замужества она должна бросить Малкольма, малыша и ехать с Чарльзом вЕвропу, как будто ничего не случилось. Нет, он совершенно ненормальный.

— Ты и мальчика сможешь взять.

— Как же ты великодушен! А как Малкольм? С ним чтобудет?

— Я выигрываю — он проигрывает.

— Ты предлагаешь не то, Чарльз, и ты сам это понимаешь.Ты достаточно хорошо меня знаешь, и мне не надо тебе объяснять, что я на это непойду.

— Возможно, — произнес он, сжимая ее запястьемертвой хваткой, — я сумею тебя заставить.

— Чарльз, здесь не Испания, и не надо сражаться за моюсвободу. Это смешно.

Изо всех сил Мариэлла старалась скрыть, что взгляд Чарльзапугает ее.

— А еще смешнее будет, когда я возьму кое-что, что тебедорого… что ты любишь… очень любишь… Возможно, это убедит тебя… скажем,присоединиться ко мне.

— Чарльз, что ты говоришь?!

Она боялась додумать мысль до конца.

— Мне кажется, ты меня поняла правильно.

— Ты этого не сделаешь!

Он хотел сказать, что он похитит Тедди, но пусть даже онокончательно рехнулся, он не сможет этого сделать. По его глазам понятно, чтосможет. Все его прошлое за то, что не сможет. Или все-таки сможет?

— Все зависит от того, насколько ты ввергнешь меня вотчаяние, я понятно рассуждаю?

Неожиданно он отпустил ее запястье и засмеялся, а онавзглянула на него с ужасом. Насколько же легче ей станет, когда он уедет.Теперь она уже жалела, что они встретились с Чарльзом в соборе. Наверняка онтоже до сих пор оплакивает смерть Андре, но горе за это время изменило его,превратило в кого-то другого. А этого другого она не знала. И не хотела знать.

— Даже если ты когда-нибудь сделаешь что-то подобное,знай, что это добром для тебя не кончится. Ты не только не заставишь меня идтиза тобой… Я убью тебя. И мой муж тоже.

— Ты меня пугаешь. Снова пьяный смех.

— Мне плохо, Чарльз. Между нами было нечто прекрасное…Двенадцать лет я свято хранила память об этом… о чистом и нежном… А тыобращаешься с прошлым так, что травишь и себя, и других. Андре был не такой, иты был не такой.

— Может статься, я переменился.

Его улыбка показалась ей зловещей. Настоящая трагедиясостоит именно в том, что он не переменился. Он любит ее, по-прежнему тоскуетпо ребенку, хочет, чтобы она вернулась, хочет снова поймать то прошлое, котороеуже никогда не вернется, но и не забудется.

— До свидания, Чарльз. — Долго Мариэлла смотрелана него с грустью, потом виновато улыбнулась Тедди. — Мы идем домой.

Больше ей нечего сказать Чарльзу. Он стоял и смотрел, какони удалялись. Он даже не стал просить, чтобы она ему позвонила. Он был зол нанее, никогда в жизни он не был так зол на нее.

Когда Мариэлла подходила к машине, ей показалось, что сталоеще холоднее. Тедди не сказал ни слова, пока они не сели в машину. А когдаводитель захлопнул дверцу, мальчик тихо сказал:

— Он мне не нравится.

Патрик тоже ходил в парк и следил за ними издалека, так какМалкольм дал ему такое распоряжение наблюдать за женой и ребенком, чтобы онивсегда были в безопасности. Он видел Чарльза, узнал его. Тайные встречиМариэллы сильно заинтриговали его. Странно, что она взяла с собой ребенка.Впрочем, возможно, она хотела, чтобы этот мужчина познакомился с Тедди.

— Он неплохой человек, — ответила Мариэлласыну. — Просто он очень несчастен. Мы с ним раньше очень дружили.

Тедди кивнул, стараясь понять. Потом опять посмотрел на нееи задал вопрос:

— А кто такой Андре?

Она никак не предполагала услышать такой вопрос. У нее дажеперехватило дыхание. Она помедлила, прежде чем ответить:

— Андре — это маленький мальчик. Он умер… очень давно.Чарльз тогда очень расстроился и с тех пор не может успокоиться. Поэтому иногдаон так глупо себя ведет.

Тедди кивнул — все, мол, ясно. И опять спросил:

— А ты тоже знала Андре?

Согласно кивнув, она усилием воли сдержала слезы "и неспрятала лицо. Она собиралась сказать ему когда-нибудь, но ведь не таким жеобразом, не прибегая к уверткам. Сейчас Тедди слишком рано знать обо всем этом.Тем не менее она постаралась ответить на его вопрос, стирая слезу со щеки:

— Да, я тоже знала его.

— Он был красивый?

Для Тедди этот вопрос всегда имел первостепенное значение.Мариэлла почувствовала комок в горле, который рвался наружу. Нужно сдержаться.

— Он был очень хороший… И очень рано умер. Слезывсе-таки медленно текли по ее щекам. Она не знала, что сказать Тедди. И в самомделе ей нечего было сказать. Вместо объяснений она просто прижала его к себе иснова почувствовала огромную благодарность, что он у нее есть. Слишком онаиспугалась того, что говорил Чарльз. Так ли она поняла его? Неужели, чтобы заставитьее вернуться, он украдет ее мальчика? Это немыслимо. Она знала, что все этопустые угрозы. Никогда он не причинит вреда Тедди.

— Плохо, что мы встретили его сегодня. Жалко, что утебя не получилось посмотреть на лодки.

— Да ладно. — Тедди мужественно улыбнулся. —Я все равно люблю быть с тобой.

Он умел всегда найти такие слова, от которых ей делалосьлегче и хотелось еще больше любить его.

— А хочешь завтра сходить на «Белоснежку»? Завтравоскресенье, а по воскресеньям Малкольм, как правило, сидит дома и занимаетсясвоими бумагами, поэтому она бывает свободна. А лучше всего то, что у миссГриффин завтра свободный день, и никто не будет им мешать. Тедди может бытьцелый день с Мариэллой, а если понадобится помощь, она позовет Бетти, а вечеромс ним посидит Эдит.

— Ура! Правда? Мы правда пойдем на «Белоснежку»?

— Конечно. Значит, договорились?

Когда они подъехали к дому, Тедди пулей выскочил из машины.Хейверфорд открыл им дверь и позволил себе тень улыбки, потому что ему оченьпонравился молодой мистер Теодор, который пулей влетел в дом и немедленнопомчался наверх.

На лестнице он едва не столкнулся с отцом. Мариэлла сначалаиспугалась, не расскажет ли он Малкольму про Чарльза, но Тедди слишком спешил,он должен был готовиться идти надень рождения, к тому же был слишком взволнованперспективой пойти завтра на «Белоснежку», поэтому он и не вспомнил пространного человека возле пруда в Центральном парке. Когда Мариэлла сняла шубу,Тедди был уже на третьем этаже.