— Ага, — сказал Мрак победно.

— А песок, наверное, жрешь без аппетита!

— Не жадничай.

— От чистого сердца — можно.

Девушка ничего не поняла из странного диалога, у мужчин своишутки, но от их близости горят щеки, кровь вскипает, а ноги становятся слабыми.Оба такие разные: один широкий, черноволосый, с грубым мужественным лицом,слегка побитым оспой, другой потоньше, с красными, как закат солнца, волосами,печальным лицом и удивительно зелеными глазами, но оба в чем-то очень похожие —сильные, с огнем внутри, что настораживает мужчин и так привлекает женщин, носейчас оба очень встревожены, озабочены, а у гостя в глазах постоянная тревогаи даже затаенный страх.

Она принесла широкое блюдо с гроздьями винограда, исчезла,успев бросить этому красноголовому многообещающий взгляд. Жаль, что почти непоказывается из своих комнат. Даже обедать выходит в разное время, неперехватить его, не коснуться вроде невзначай рукой, бедром или грудью, чтобыощутил зов ее плоти…

Олег в самом деле урывал только три-четыре часа на сон,остальное время занимался какой-то хренотенью, по выражению Мрака, хотя Олег наполном серьезе объяснил, что хренотень — это тень, отбрасываемая хреном, а онстарается ощутить переход в иное состояние всем существом, инстинктами, чтобыделать это проще, без участия сознания, закрепить, чтобы мог существовать в немдольше чем пару секунд. Возможно, в будущем что-то удастся сделать и со сном,но, похоже, сон — более фундаментальный закон для всего живого, чем он ожидал.

Мрак ходил на цыпочках, только бы не помешать. Олег, являяськ обеду, всякий раз наталкивался на взгляд коричневых глаз, жадный ивопрошающий.

— Пока ничего, — отвечал он всякий раз.

— Учусь…

— Да ты же умеешь! — однажды взорвался Мрак.

— Просто растяни эти секунды на часы!

Олег сказал тяжело:

— Мрак… Я все-таки трусом как был, так и остался. Яуперся в стену. Не потому, что непроходима, а просто… страшусь идти дальше. Новот ты… или нет, вдвоем с тобой мы прошли бы. Ну, как всегда, ты ломишьсявпереди, аки буй-тур, а я, как пугливая коза, — следом. Но и тебе нескучно, все-таки хоть коза рядом…

Мрак смотрел с подозрением. Коричневые глаза блеснулисердито.

— Подмазываешься? Я мог ломиться через лес, а не черезэти… научные дебри.

— Мрак, — сказал Олег торопливо, — я жерядом! Мрак подумал, кивнул.

— Если я смогу добраться уже до того, что ты умеешь… дапрекрати ты топорщить гребень!… Тоже мне, динозавр хренов. Говоришь, уже можнои мне дальше? Вот прямо так: выпучив глаза и… напролом?

— Можно, — ответил Олег тихо.

— Можно, Мрак.

— А почему шепотом?

— Страшно, Мрак. Страшно, потому что не вижу, гдеостановимся на этот раз.

— Хе, подумаешь!

— Давай, Мрак, — сказал Олег.

— Ты сможешь!… Мы всегда могли, понимаешь?

— Ну да, — сказал Мрак саркастически.

— Даже в родном Лесу!

— Даже в родном Лесу, — ответил Олег серьезно.

— А что? Да, кроманьонец вполне мог решатьдифференциальные уравнения… ему только никто не показал эти уравнения. И непоказал, как их решать! Так и мы в Лесу… что мы знали в Лесу?

Мрак сказал с натугой:

— Не гавкай под руку. Что-то чувствую… не могу понять,что.

— Просто чувствуй, — сказал Олег горячечно.

— Просто научись чувствовать, что ты… что ты не изкостей и мяса, а из молекул. Представь себе их! Как только сумеешь вообразитьдостаточно ярко, то половина дела уже сделана. Вторая половина —контролировать, указывать, повелевать этим бездумным стадом своих клеток! Апотом все так же точно… с атомами.

Сам он сутками просиживал перед компьютером. На экране частосменялись яркие картинки интернетовских сайтов. Мрак заглядывал в его комнатусперва часто, потом перепоручил Каролине.

Перед Олегом время от времени появлялись тарелки с едой,бутылки, стаканы. Он что-то ел, не отрывая взгляда от экрана, иногда пил.Как-то услышал за спиной испуганный вскрик девушки. Похоже, в рассеянностиснова съел бифштекс вместе с тарелкой. Глупая, ей же меньше мыть…

Однажды на плечо опустилась тяжелая рука. Кожа и мышцыинстинктивно уплотнились. Он сам удивился, с какой скоростью и как бездумно,ведь совсем недавно подобное требовало немалых волевых усилий и концентрациивсего внимания.

— Ого, — сказал сзади голос.

Мрак пощупал, плечо как литая двутавровая балка, сказал сзавистью:

— Да, тобой можно минные поля разминировать… Если утебя и снизу такое же. Пойдем, кое-что покажу.

Олег покорно спустился с ним на первый этаж, вышли во двор,широкий и просторный, но Мрак пошел к воротам.

— А здесь места мало?

— Из окон могут смотреть, — ответил Мрак.

— Да и Коля в будке на воротах не спит. У меня всебдят, понял?

Охранник на воротах удивился, но смолчал, до города полетакилометров. У кого есть машина, тот даже в ближайшую булочную старается на ней.А тут только лес, лес…

Мрак двигался через чащу с привычной грацией лесногочеловека, когда ни сучок не треснет, ни ветка не шелохнется, даже птицу неспугнет, а подкрасться может так близко, что выдернет перо из хвоста.

Зелень двигалась справа и слева, проступила за деревьямиполяна, солнечный свет падает на середину. Мрак огляделся, его владения, Олегопустился на пень, буркнул:

— Показывай.

— Да тебе это неинтересно…

— Не ломайся, — предупредил Олег хмуро.

— Думаешь, здесь нет опасности?… Побольше, чем в краюдраконов!

Мрак посерьезнел, сказал, оправдываясь:

— Да я по мелочи уже пробовал. Там, дома. Но когдаКаролина едва не наткнулась…

Олег холодно молчал. Мрак вышел на середину, сбросилрубашку, застыл как столб, напрягся. По телу пошла медленная волна. Кожапосерела. Долгое время ничего не происходило, потом проступили мелкие бугорки,уплотнились. Еще минут через пять бугорки превратились в плотные чешуйки.

Олег поднялся как можно тише, чтобы не спугнуть, обошелМрака по широкой дуге. Так и есть, на спине чешуйки крупнее, толще. Даже снебольшими шипами в середине. Сознательно или нет, но Мрак копирует тех зверей,с которыми уже сталкивался. Или же просто пробуждает то, что у нас нагенетическом уровне. Ведь каждый в утробе проходит все стадии от амебы дочеловека… Вон и жабры отрастил! А на пузе чешуя едва заметная, ровная,блестящая, под цвет неба, так видит его хищная рыба из глубины.