— Что, например?

— Да много чего, — туманно сказал юнец. — Возьмем этогоТраска, к примеру. Можно подумать, что именно он владеет всей лавочкой. А ещеномер на пятом, который никогда не сдается. Дамочка приезжает на грузовомлифте.

Кабина остановилась на пятом этаже.

Селби протянул мальчишке полудолларовую монету.

— Спасибо за информацию. Я сбежал от телефонных звонков ипосетителей, чтобы поработать без помех. Ничего не случится, если вы забудете отом, что подняли меня сюда?

— Абсолютно ничего, — ухмыльнулся лифтер. — За двачетвертака я забуду все.

Селби кивнул, выждал, когда кабина двинулась вниз, и толькопосле этого повернул в направлении, противоположном тому, где находился номер,который использовался им в качестве штаба во время предвыборной кампании.

Убедившись, что вокруг пусто, прокурор негромко постучал вдверь пятьсот пятнадцатого номера.

— Входите, — послышался женский голос.

Селби открыл дверь и переступил через порог. Он сразу понял,что Ширли Арден использовала весь свой опыт актрисы, чтобы подготовить малейшиедетали встречи. Перед ним была гостиная. Напротив входа находилась дверь вспальню. Розоватый приглушенный свет падал на лицо актрисы так, что темнаяглубина глаз превращалась в таинственный романтический омут.

Она встретила его сидя, одетая в отлично сшитый костюмсеро-жемчужного цвета. Покрой его был настолько прост, что все вниманиепосетителя концентрировалось на лице и фигуре Ширли Арден. Если бы она была летна десять старше, то, несомненно, надела бы такую великолепную и вычурнуюмодель, что, глядя на нее, все говорили бы: «Вот прекрасно одетая женщина».Сейчас же, глядя на этот серый костюм, любой мужчина мог подумать лишь одно:«Какая великолепная фигура! Какие замечательные глаза!»

Она сидела на подлокотнике пухлого кресла; нога в серомчулке вытянута под таким углом, что линия бедра сразу бросается в глаза. Губыслегка раскрыты в Улыбке. И все же, видимо, в результате голливудскойподготовки она немного перестаралась.

Даже будучи великолепной актрисой, Ширли Арден не сумелаправильно оценить интеллект человека, с которым имеет дело, так что желаемогоэффекта ей достичь не удалось. Если бы она оставалась на подлокотнике ровностолько времени, сколько требуется, чтобы почувствовать ее прелесть, а затемподнялась и сделала несколько шагов ему навстречу, Селби, несомненно, был бытронут. Однако неизменность ее картинной позы подсказала ему, что встречатщательно, во всех деталях репетировалась.

— Итак, — сказал Селби, закрыв толчком ноги дверь позадисебя, — вы все время были здесь.

Ширли Арден не шелохнулась. Лицо ее было повернуто такимобразом, что на нем практически не было теней. Создавалось впечатление, будтоона находится в студии для съемки крупным планом.

— Да, — ответила актриса, — я была здесь. Я не хотелаговорить с вами, если не возникнет крайней необходимости. Боюсь, Бен Траск несмог дипломатично решить проблему.

— Не смог, — сказал Селби. — Как ваши нервы?

— Я в самом деле излишне нервозна…

— …И возникла идея направить ко мне Бена Траска слегкапоблефовать. Если бы он отрапортовал об успехе, вы бы ушли в подполье.

— Я не хотела рисковать, как вы не понимаете. Для меня накарту поставлено очень много: положение, заработок, отношение зрителей. Сплетня— гибель для кинозвезды. Я не могу позволить публике узнать, что подвергаласьдопросу в связи с этим делом. У Бена сильный характер. Он всегда мог справитьсяс любой проблемой, если брался за нее. Траск готовит для меня контракты, и несекрет, что это лучшие сделки во всем Голливуде. Но вот встреча с вамикончилась полным провалом.

Она сделала паузу, чтобы дать прочувствовать весь драматизмситуации, затем изящным движением балерины вытянула ножку, опустила ее на пол,легко поднялась и пошла к нему, протянув руку.

— Я счастлива, мистер Селби, узнать, насколько вы человечны.

Он едва прикоснулся к ее пальцам.

— Все зависит от того, что вы понимаете под словом«человечность».

— Я убеждена, что вы прислушаетесь к голосу разума.

— Я прислушаюсь к голосу истины, если вы это имеете в виду.

Актриса улыбнулась.

— Я в вашем городе, мистер Селби, под вашей юрисдикцией,однако позвольте мне быть здесь хозяйкой и попросить вас присесть.

Грациозным жестом она указала на мягкое кресло рядом сторшером.

— Спасибо, — произнес Селби, — я постою.

По лицу Ширли Арден скользнула легкая гримаса раздражения,как будто рушился подготовленный план действий. Селби торчал посерединекомнаты, широко расставив ноги, в распахнутом пальто, руки глубоко в карманахбрюк. А в его глазах за выражением угрюмой решимости можно было увидетьпроблески скепсиса и иронии.

— Я веду допрос, — заметил он, — поэтому если кому-то ипридется сидеть в кресле под ярким светом, то, скорее, вам. Допрашивают вас.

Ширли Арден ответила с вызовом:

— Неужели вам может прийти в голову, что я опасаюсьвнимательного изучения моего лица?

Селби пожал плечами:

— У меня нет времени думать о таких вещах. Выражение вашеголица подвергнется изучению — нравится вам это или нет.

— Отлично, — заявила актриса и опустилась в глубокое кресло,подвинув торшер таким образом, чтобы свет бил ей прямо в лицо. Она улыбаласьулыбкой человека, героически переносящего несправедливость. При этом глаза еене щурились, а губы были слегка приоткрыты.

— Что же, приступайте, мистер окружной прокурор, — призвалаона.

Селби внимательно изучал свою собеседницу.

Так получилось, что я уже видел это выражение лица в картине«Люби жизнь», кажется. По-моему, вы так выглядели, когда будущий тесть пришелдать вам Деньги за то, чтобы вы оставили в покое его мальчика.

Застывшая улыбка мгновенно исчезла, в глазах актрисы намгновение блеснул огонь негодования, потом лицо превратилось в деревяннуюмаску.

— Естественно, это то же самое лицо и его выражение будеттем же, что вы видели в картинах.

— Ладно, оставим в стороне выражение вашего лица. Оно мневовсе не интересно. Меня интересуют лишь ответы на определенные вопросы.

— Ну так задавайте их, не стесняйтесь.

— Вы находились в гостинице в понедельник утром, да или нет?

— Находилась.

— В этой комнате?