С Юрием они не виделись. Тот жуликоватый старпом, с которымудалось сговориться в кабаке Акабы, отдав ему практически все Алёнины деньги(сначала он не соглашался взять «зайцев» на борт меньше чем за шесть тысяч,потом, скрипя зубами, согласился на пять: тысячу Алёна предусмотрительно утаилана сухопутную дорогу), устроил их в каютах третьего класса – разумеется, вразных. Версия для пассажиров была такая, что Алёна и Юрий отстали от своегорейса и теперь добираются до дому до хаты, так сказать, морским автостопом.Неизвестно, как сложились дела у Юрия, но появление Алёны особых вопросов усоседок по каюте не вызвало: может быть, потому, что вид ее напрочь отшибалохоту к общению.

Еще в Акабе, пока они бродили по городу, ожидая условленноговремени, старпом велел им подойти к стоящему у причала «Салону Каминов» ближе крассвету, когда команда нагуляется на берегу и ему удастся обсудить вопрос оновых пассажирах с капитаном, – еще тогда Алёна улучила момент и заглянулав парикмахерскую на морском вокзале, работающую ночью, чтобы сделать то, о чемона мечтала уже месяца три: избавиться от белокурой копны на своей голове.

Когда парикмахер уразумел, что от него требуется, он возделруки к небу и призвал на помощь Аллаха всемилостивого и милосердного. Потомринулся к полке, на которой держал составы с красителями, и начал наперебойпредлагать обезумевшей клиентке самые разные средства, от элементарной хны додорогих французских препаратов. Теперь, когда после того горячего денька прошлапочти неделя и Алёну изрядно охладило на морском ветерке, она понимала, чтобогобоязненный цирюльник, конечно, был прав. Следовало его послушаться иперекрасить волосы в цвет, максимально близкий к ее «родному»,красно-каштановому. Но тогда она совершенно не способна была рассуждать трезво,хотелось только одного: избавиться , любой ценой избавиться от всего, что моглонапоминать об Алиме, Фейруз, о квартирке на одиннадцатом этаже дома в центреАммана… Да и вообще слишком многое вместилось в тот сумасшедший день: внезапнообретенная такой дорогой ценой свобода; авантюра возле храма Геракла, в которуюона вмешалась, похоже, только затем, чтобы ненадолго иметь рядом с собоюрусскоговорящего спутника; стремительное трехчасовое путешествие по пустыне исреди гор к морю, в Акабу; ночные блуждания по городу в поисках подходящей«таверны», где отдыхали бы русские (в данном случае – украинские) моряки;изнурительный торг со старпомом по имени Грицко…

Все, все в этой истории отдавало дешевой опереттой, начинаяс бегства рабыни из гарема и кончая именем и внешностью проныры-старпома! Алёнутак и подмывало его спросить: «Ваша фамилия, часом, не Попандопуло?» Он былвесьма высокий, но весь какой-то мягкий, как бы обвисший, с покатыми, сутулымиплечами, расплывшимся загорелым лицом, густыми усами под вислым носом, жгучимии весьма приметливыми карими очами. У Грицка был нестерпимый южный говорок – сэтим его фрикативным «гэ» и карикатурными интонациями. Под разболтаннойвнешностью и мягким говорком скрывалась, впрочем, железная натура завсегдатаязнаменитого одесского базара – Привоза, способного насмерть торговаться закопейку (в данном случае – за цент). Однако Грицко обладал и необходимой дляудачной торговли гибкостью: когда понял, что может вообще упустить пассажиров,сделав отчаянное лицо, пошел на уступки: «А, гори оно все огнем, будьпо-вашему, режьте, грабьте!»

Только потом, уже придя в условленное время на корабль изаметив вытянувшееся лицо Грицка, Алёна поняла: немалую положительную роль вснижении цены сыграла ее прическа. Увидев, что она сделала со своей головой(вернее, угадав, потому что всей картины Алёна на обозрение не собираласьвыставлять, предусмотрительно обмотав голову шарфиком), Грицко сделал такоелицо, словно собирался немедленно сбросить «зайцев» за борт. Спасло ситуациюнеторопливое появление капитана, который, похоже, очень благосклонно отнесся кпополнению своего кармана. Грицко скрежетнул зубами и развел новыхпутешественников по их разным каютам.

На лице Юрия мелькнуло огорчение… а может быть, Алёне этотолько показалось. Ведь его тоже ужаснула ее новая «прическа». Хотя что онатакого сделала, в конце концов? Ну, подстриглась наголо, сбрила волосы –подумаешь, большое дело!

«Зато не жарко будет», – сказала она тогда,легкомысленно пожав плечами, будто расставание с роскошной, годами лелеемой косойдля нее ничего не значило. Как бы не так… Тем более, что жарко все-таки было.Алёна ведь так и не решилась выставить на всеобщее обозрение свою лысину ивынуждена была обматывать голову легоньким индийским шарфиком, который каким-точудом оказался в кармане прихваченной из Аммана кофты. По столь же чудесномусовпадению, шарфик оказался красно-каштанового цвета, почти такого же, как ее«родные» волосы, и эта иллюзия была настолько мила Алёне, что она решила ее неразрушать и носила шарф практически постоянно, снимая его только на ночь, чтобыпростирнуть и высушить.

Конечно, ее тайна недолго оставалась тайной – соседки-товидели ее спящей, а значит, бритоголовой и разнесли весть по теплоходу. С техпор Алёна то и дело ловила испытующе-насмешливые взгляды – а может быть, ей этотолько казалось, может быть, на нее вообще никто не обращал внимания, все-такив этом круизе по Черному и Красному морю участвовала чертова уйма всякогонароду, и у каждого были свои проблемы, вдобавок команда из кожи вон лезла, стараясь,чтобы пассажиры были интенсивно заняты развлечениями. Вот конкурс новыйпридумали…

Она еще немножко постояла на корме, делая вид, будтолюбуется стайкой дельфинов, затеявших игру неподалеку от теплохода, а саманеприметно поглядывая по сторонам. Нет, Юрия не видно. Алёна пожала плечами.Странный парень. Уж из элементарной-то вежливости мог бы поддерживать с нейкакие-нибудь отношения, ну, хоть здрасьте, до свиданья говорить. Не хочется обэтом думать, неприлично, будто она счет ему собирается выставить, однако Юрийей кое-чем обязан. Все-таки Алёна выручила его из весьма неприятной ситуации,очень может быть, что и впрямь жизнь спасла, как он красноречиво распинался,пока их такси мчалось с холма Геракла, а за их спинами пыхтел взбешенный«Мерседес». Благодаря ей он попал в Акабу, благодаря ей плывет накомфортабельном, можно сказать, лайнере к родимым берегам. И хоть бы раз нашелее, перекинулся словом! В конце концов, кошелек его по-прежнему пуст, а ведь изОдессы тоже надо будет как-то добираться до Нижнего! Самолет для Юрия отпадает:у него нет документов. Это Алёна может спокойно улететь в Москву, а емупридется трюхать на поезде. А билет взять тоже проблематично: без паспортаможно только за взятку… А есть-пить в дороге? А откупаться от русских и особенноукраинских пограничников, которым, по большому счету, плевать, кто и зачемпересекает границу, но иногда на них находит такая страсть к исполнениюслужебного долга, что они начинают в вагонах все вверх дном переворачивать? ИлиЮрий намерен в одесском порту возникнуть перед Алёной так же внезапно, каквозник перед ней в Аммане, и снова взвалить на ее плечи заботу о своей персоне?