А затем её лицо преобразилось и его не описать иначе, кроме как "ехидная морда".

— Тогда зачем начала этот разговор.

— Ну, а вдруг ты окажешься не такой мрачной, какую из себя строишь, — полукровка пожала плечами и пошла дальше. Да и все двинулись следом.

— Думай, что говоришь.

— Не будь такой неприступной принцессой, что тут сказать?

— Предлагаю закончить этот разговор. Если Азек терпел тебя, это не значит, что и я буду.

— У Эмилии своеобразная манера речи, но это не просто так. Не стоит воспринимать всё, что она говорит, буквально, — мертвец посмотрел на полукровку. — К чему ты всё клонишь? — её лицо все ещё какое-то слишком ехидное.

— Да к тому, что я тут подумала. Раз мы идём помочь отомстить нашему молчаливому другу, — лиса слегка ударила послушника по плечу, — то зачем нам делать это тихо, чтобы никто не знал? Знаете, не каждый год находят ячейку Чёрного легиона и устраивают локальную резню. Зато вести об этом разлетаются далеко и быстро, да и это считается очень хорошим делом. А нашему костяному другу нужно заниматься хотелками поломанного бога чтобы твоё проклятие не действовало. Складываем дважды два и получается, что с полученной известностью будет легче делать что нужно Разбитому. Здесь и почёт с уважением от властей, простых наёмников, а также, ожидаемо, некая помощь или хотя бы больше шансов для содействия. Да и героя никто не будет обыскивать, что только сыграет на благо Азеку, которому категорически запрещено снимать маску или другие элементы одежды. Сплошные плюсы для каждого из нас, — все внимательно это слушали и никто не имеет возражений, ведь при этом ничего не будет потеряно.

— Ладно, мне нравится ход твоих мыслей, — Айрис улыбнулась на одну щеку.

— А что насчёт реализации? — поинтересовался Азек.

— Ты сомневаешься, что я не продумала и это? — ехидно ответила лиса. Её лицо стало ещё больше излучать эту эмоцию. — Реализацию я полностью беру на себя, но нам нужно хотя бы в Чентрале, а то в других крупных городах есть подводные камни. Всё равно нам относительно по пути. Там я зайду в администрацию и, преодолев барьер предрассудков, скажу, что вот есть мы и есть информация о ячейке Чёрного легиона. Конечно, не так просто, иначе меня выбросят за двери. С этими гадами нужно уметь найти общий язык. Если всё будет как я хочу, то даже армию не пришлют чтобы "зачистить всё после наёмников".

— Хочешь сказать, они пустят нас вот так забирать всю славу? — с неким скепсисом спросила дочь морей.

— Они отправят нас на убой и ещё ручками помашут. Кто верит в то, что четыре наёмника возьмут и вырежут ячейку с толпой некромантов? Разве что некоторые, кого называют архимагами, но будем честны, мы для всех — просто кучка самоуверенных отбросов. Архимагов единицы и их все знают, есть свои "бумажки", а у нас — ничего подобного. Вот же все охренеют, увидев дракона, — раздался сдавленный смешок. — И тогда я выйду и спрошу, что у них с лицом. Никто не ожидает дракона!

— Кому-то ударили в голову мысли о славе и величии, — подметил чародей.

— Да что ты понимаешь? — лиса развернулась и быстро подошла к скелету, взяв его за плечи. — Это значит, что никто, слышишь, никто не скажет: "Слыш, животное, ты себя человеком возомнило?" Все будут бояться оскорблять того, кто был причастен к нашему делу, — затем она отпустила лича и вздохнула, заговорив уже более спокойным голосом. — Это вообще хорошо отразится на репутации остальных полукровок. Среди нас ввиду многих факторов мало известных личностей. Тяжёлая жизнь, принадлежность кому-то, более высокие цены в некоторых ситуациях и так далее. Это если взять более глобально.

— Теперь тебя заботят жизни других? — спросил Азек.

— Это, в первую очередь, отразится на мне и лишь тогда на других. Не вижу ничего плохого в том, чтобы польза была и мне, и другим.

— Рад за вас, — Тулас наконец-то заговорил. — Мне лишь бы Демитий умер и я мог наконец-то похоронить своих родителей.

— Кто о чём думает, — Эмилия пожала плечами.

Последующие недели прошли в дороге к Чентрале и уже оттуда. Азек не рискнул заходить в большие города, ведь в них могут быть жрецы. В огромном порту так точно есть один знакомый. Поэтому приходилось ждать остальных вдалеке от больших поселений. Впрочем, чародею есть чем заняться. Он имеет не одну большую книгу о магии и будет изучать их, с такими темпами, не менее года. Лич учит всё не по порядку, а просто смотрит, что сейчас интересно и может быть полезным. Иллюзии оказались какими-то слишком сложными в тех масштабах, что хочется и поэтому были отложены. Пока что внимание было сконцентрировано на контроле огня. Это потенциально очень разрушительная сила, в чём Азек уже убедился на территории изгоев, но её нужно ещё и уметь держать в узде, чтобы не навредить тем, кто дорог ему.

Эмилии понадобилось потратить целый день в администрации чтобы донести свои мысли. Поначалу нужно было долго добиваться того, чтобы её пропустили к наместнику, что заняло большую часть времени. Да и диалог за закрытыми дверьми вёлся не один час. Конечно, как и ожидалось, у больших городов во главе стоит не обыкновенный любитель ущемлять полукровок, а здравомыслящий человек. Но это не намного облегчило задачу, ведь в таком случае нужно доложить армии, проверить достоверность информации и отправить тогда войско на ликвидацию ячейки Чёрного легиона. Поэтому начались долгие торги, которые дали свои результаты. Здесь нельзя было просто встать на одной позиции и давить до последнего, ведь тогда будет банальный отказ.

Всё сошлось на том, что армия будет в любом случае и её будет необходимо ждать. Это не даст совершить внезапный налёт, что очень печально. Но регулярные войска не будут вступать в бой с самого начала. Эмилии получилось выбить отсрочку, чтобы она с остальными пошли лишь вчетвером и только потом, если всё затихнет, могут вмешаться легионеры в красном. Это, конечно, обязывает Азека или Айрис постоянно создавать магией что-то такое, что будет видно или слышно на большие расстояния, но ничего не поделать. К тому же, на момент похода был приставлен сторонний наблюдатель. Им оказался молодой гастат по имени Микеланджело. Он идёт на повышение и для него это оказалось неким особым заданием, ведь только за хорошее выполнение долга в мирное время не хочется повышать его до принципа. Вот этот человек и примкнул к группе, что наложило некие ограничения. К счастью, он согласился не быть в дозоре. А такое предложение