Овдейцы поспорили из-за свинки: один говорил, для застолья сойдет, другой возражал, что слишком тощая, кожа да кости. Вот его-то и схватил за горло могучей ручищей верзила с доброй улыбкой. И спросил по-ларвезийски, не считает ли тот, что некая Флаченда слишком тощая? Парень в замешательстве брякнул «ну да», и это были его последние слова – пурпурное существо одним махом свернуло ему шею. После чего пристало к его собеседнику с новым вопросом: не считает ли тот Флаченду слишком толстой? Рассудив, что лучше ответить утвердительно, второй так и сказал, за что тоже поплатился жизнью. Третий учел их ошибки, и как дошла до него очередь, выпалил, что Флаченда не худая и не толстая, а самая красивая – этот ответ оказался верным.

Между тем остальные успели обменяться мыслевестями и слаженно атаковали, выживший к ним присоединился. Народ брызнул врассыпную. Вчетвером амулетчики прикончили яростно ревущего противника, вскоре и маги подоспели. Изучение останков показало, что это было порождение. Взяв за рабочую гипотезу, что породила его некая ларвезийская волшебница по имени Флаченда, овдейцы потребовали у Ложи объяснений.

– Демоны знают что... – покачал головой Суно, сложив листки в папку. – У нас, конечно, есть одна Флаченда, и она не так давно побывала в тех краях, но она ведь не Порождающая. Хотя эти смертельные вопросики очень в ее духе... Возможно, подружилась там с кем-нибудь из Порождающих? Хотя я бы скорее поставил на то, что все участники инцидента злоупотребили китонскими грибочками, уж больно смахивает на бред.

– Трупы настоящие – два растерзанных овдейца и это существо. Коллеги Тейзург и Хантре собираются в Аленду, и наша Флаченда вместе с ними вернется, тогда и спросим.

Шумно отхлебнув из чашки, Крелдон устремил тяжелый взгляд мимо Орвехта, на книжный шкаф – тоже от королевских щедрот, с вызолоченной гравировкой на стеклянных дверцах. Помолчав, спросил:

– Ежели что, примешь ношу, коллега Суно?

– Какую… Погоди… С чего вдруг?.. Зинта говорит, лечение и диеты пошли на пользу, со здоровьем у тебя сейчас лучше, чем пару месяцев назад.

– Если прилетит отдача, здоровье не выручит. Зарок я нарушил, а потому не знаю, сколько еще мне отмерено.

– Какой зарок? – спросил Орвехт шепотом.

Хотя можно было и не шептать, кабинет Верховного Мага защищен от подслушивания надежными чарами.

– По кредитному договору, – помолчав, пояснил Шеро, тоже понизив голос. – Мы же приняли обязательство не убивать стервеца-кредитодателя, ни собственноручно, ни с привлечением третьих лиц либо иных сущностей. И подкрепили свое согласие со всеми условиями договора магической клятвой. А я кое-что затеял, чтоб от него избавиться и выгадать время для восстановления нашей платежеспособности, чтобы Сираф ему не дарить. Не выгорело. Не бойся, я работал в одиночку, никого за собой не потащу. Тебя я тоже обманул, так что в этом деле ты чист и сможешь меня заменить.

– Когда ты меня обманул?

– А сам догадайся. Это тебе, как моему преемнику, последняя проверочка.

Орвехт размышлял полторы минуты. В тишине тикали ходики в корпусе темного дерева с резной короной.

– Значит, пожар в кабинете четвертого секретаря…

– Уничтожил улику, – кивнул Шеро. – Там ни одного подлинника не было.

«И я хорош дурень… Даже мысли не закралось, что те «Рубиновые записки» Фагреби Акрамона Вечного – фальшивка для Лормы».

– Плохой из меня будет глава Ложи, коли я твой обман не распознал, – заметил он вслух.

– Зря я, что ли, старался? – хмыкнул Верховный Маг. – Требовалось, чтобы никто не распознал – ни ты, ни Лорма, ни ляранский стервец. И все насмарку.

– Надеюсь, ты воспользовался «Звездной солью»?

– Воспользовался. Осталось немножко после того, как мы абдикацию Руверета отменили. Но договор составлен хитро, и кто нарушит условия, от магической отдачи не отвертится. Я все предусмотрел, отдача будет нацелена на меня, а не на Ларвезу. Последнее это дело – свою страну на кон ставить.

После паузы он добавил другим тоном:

– Лорму найди, нечего ей на свободе шастать. И в чужие руки ее отдавать не стоит, этакий кладезь информации Ложе пригодится.

– Ищем.

– Давай-ка я тебе потихоньку дела передавать начну, чтоб оно потом не свалилось снежным комом на голову.

Суно ушел от него с тяжестью на душе.

В скором времени он потеряет еще одного старого товарища и, никуда не денешься, примет груз ответственности, несоизмеримой с его нынешней ответственностью.

После Ляраны Хенга проснулась на скамье под резным деревянным шатром. Солнце уже выплеснулось из-за крон деревьев, на постаменте среди зелени ослепительно сверкала золоченая ящерица.

Монастырь Золотых Ящериц?..

Ее паломничество получилось совсем не таким, как она думала вначале: не пробираться в одиночку через джунгли, рискуя быть съеденной, покусанной или подцепить какую-нибудь заразу, а переноситься во сне туда, где требуется твоя помощь – и где ты заодно можешь чему-нибудь научиться. В первом больше беспощадного героизма, второе важнее для того, чтобы жизнь продолжалась. Зерл называют божеством преследования, но, наверное, правильнее было бы называть ее божеством целеполагания.

«Это и есть то, что я должна понять? Тогда в этот раз я все-таки решила задачу правильно...»

Усевшись на скамейке, Хенга пригладила растрепавшиеся волосы. Вернее, попыталась – провела рукой по бритой голове, в следующую секунду вспомнив, что волос у нее больше нет. На ближайшее время. Подаренная банка с ускоряющим зельем лежала в котомке, которая переместилась вместе с хозяйкой.

Неподалеку от беседки журчал каскадный ручей. Она умылась, а когда поднялась на ноги, увидела смуглого монаха в рясе, расшитой ящерицами и хищными птицами.

– Наша новая послушница? Меня зовут Эземеш, я буду твоим учителем.

Говорил он по-овдейски, хотя видно, что черугдиец.

Девушка поклонилась.

Первый день ушел на знакомство с распорядком и территорией монастыря, а потом началось обучение: беседы с наставником, медитации, тренировки и вдобавок хозяйственные работы, от которых здесь никто не освобожден. Восьмицу спустя наставник велел Хенге весь следующий день медитировать, ничем больше не занимаясь, чтобы подготовиться к «деянию осуществления».

– Я должна буду выполнить задание?

– Не задание. Хотя можно и так сказать. Но не в том смысле, который ты привыкла вкладывать в это слово. Ты встретишься лицом к лицу с тем, чего ты больше всего хочешь. Уже известным тебе способом – ляжешь спать и проснешься там, куда тебя унесет твое сокровенное желание. А в следующий раз снова проснешься здесь, в своей келье. Сложи в котомку все, что тебе