Пустота. Не боль, не терзания и даже не всплески экзистенциальной тоски, хотя в последнее время, где бы я ни был, куда бы ни шел, сразу начинаю умирать от скуки.

Наверное, живу уже чисто по инерции – только потому, что дышу.

И считаю дни. Вроде бы их осталось мало, но мне кажется, что все-таки еще слишком много.

20.

Несколько дней подряд я звонил по номеру, указанному в объявлении, но никто не брал трубку. Вчера, вернувшись с длинной прогулки, попробовал снова – и мне повезло. Я объяснил, где нашел номер телефона, как она просила на своей странице web, а потом в нескольких словах – с какой целью к ней обращаюсь. Сказал, что готов заплатить согласно ее тарифу, если будет выполнено мое необычное желание. Под портретом было написано: начиная от ста евро. Кто-то, конечно, согласился бы выполнить то же самое за гораздо меньшие деньги, но мой план предполагал именно такие черты лица, какие были у этой женщины лет примерно тридцати. Она сразу же и довольно сухо, во всяком случае, мне показалось, что сухо, предупредила, что делает все, кроме греческой любви.

Как я понял по акценту и некоторым речевым ошибкам, испанский для нее не был родным языком. Она заученно (чем напомнила куклу Хромого) сообщила, что, прежде чем согласиться иметь дело с новым клиентом, обязательно назначает ему встречу в парке «Батериас», чтобы познакомиться (или приглядеться к нему), и только после этого решает, пустит его в свою квартиру или нет. Плата, разумеется, до секса – наличными или карточкой Visa. Все это она объяснила с ошибками, но вполне доходчиво.

Я без колебаний принял такие условия, в целом объяснимые заботой о собственной безопасности. И сказал, что она сразу убедится, что я человек воспитанный и чистоплотный. Мои слова были оставлены без комментариев. На ее месте я тоже не проявлял бы чрезмерной доверчивости.

Мы договорились встретиться прямо сегодня в четыре часа дня у крытой галереи в парке, расположенном в районе Консепсьон, очень близко, как я потом узнал, от квартиры ее соотечественницы, которая сдает ей одну комнату для работы. И она сама, и хозяйка квартиры (той же профессии), и еще одна женщина, тоже проститутка, приехали из России.

Больше я ничего не знаю и узнать не пытался, потому что мне это ни к чему. В парке я увидел, что русская на самом-то деле не так похожа на Амалию, как на фотографии в интернете. Но все-таки сходство с молодой Амалией, когда та носила длинные волосы, усмотреть было можно – что-то в манере держаться и в чертах лица. Если говорить о фигуре, то русская оказалась выше и полнее, с пышной грудью – наверняка увеличенной с помощью имплантов. Одета она была, что называется, довольно смело, но и не так, чтобы можно было с ходу определить род ее занятий. Желая внушить ей доверие, я, несмотря на жару, нарядился в костюм с галстуком.

В тени деревьев, вдали от посторонних глаз, я во всех подробностях объяснил, что мне нужно воспроизвести одну постельную сцену, имевшую место много лет назад при участии женщины, которая уже давно исчезла из моей жизни. Иначе говоря, нужно разыграть что-то вроде спектакля, где русская будет исполнять роль той женщины. И за такую услугу я готов заплатить, сколько она попросит.

– А что мне придется делать?

Я ответил: минет – один раз. И больше ничего. Но в постели, без одежды и в позе, которую я опишу. Она ответила, что «отсосать стоит сто евро», меньше она не возьмет, что некоторые клиенты приходят, только чтобы поговорить и поделиться своими бедами, но и с них она берет столько же.

– И разумеется, презерватив.

Жаль, но презерватив в мои планы не входил, так как в той давней сцене его не было. Так не пойдет, сказала русская и ушла не прощаясь. Просто развернулась и пошла, бормоча что-то себе под нос и возмущенно покачивая бедрами. Понятно, я ведь заставил ее напрасно потерять время. Но сделала она лишь шагов десять-двенадцать по направлению к улице Хуана Переса Суньиги, потом быстро вернулась и сказала, что тогда это будет стоить двести евро. Думаю, за такие деньги я бы целую неделю имел латиноамериканок в районе Делисиас. Но я сказал: хорошо, договорились. Русская предупредила, что я должен буду вымыться при ней с мылом, потому что на родине у нее остались двое детей и болезни ей не нужны. Я собрался было идти с ней, но она меня остановила. По ее словам, еще полчаса ей нужны, чтобы «навести красоту». Потом назвала номер дома и цифру в домофоне, которую я должен нажать трижды – один длинный звонок и два коротких. Иначе мне не откроют. И еще попросила, чтобы я поднимался по лестнице без лишнего шума, потому что там есть «вредные жильцы» и ей с подругами надоели склоки. Снова напомнила, что деньги возьмет вперед. После чего, уже с тротуара, послала мне воздушный поцелуй.

21.

По радио – голос Амалии. Наверняка сегодня вечером мне довелось слушать его в последний раз. Я вообразил, будто тоже беседую с ней, отвечая на вопросы, которые она задает разным слушателям по ходу программы, но, разумеется, не обращал внимания на поднимаемые там темы. В общем, я просидел у радио где-то около получаса, и этого времени хватило, чтобы описать, что произошло вчера в комнате у русской, чья дорогостоящая услуга помогла мне повторить сексуальный эпизод, который случился у нас с Амалией в «Гранд-отеле Алтис» в Лиссабоне. Помнишь?

Русская очень точно выполнила все мои указания, но, несмотря на это, результат я посчитал не совсем таким, какого хотел. Думаю, эта женщина, получив деньги и убедившись, что имеет дело с недотепой, от которого можно не ожидать подвоха, постаралась как можно быстрее сделать свое дело и спровадить клиента. Короче, история эта завершилась тем, что я испытал последний оргазм в своей жизни (если не порадую себя еще одним или парой в ближайшие дни с помощью простого и дешевого способа, пустив в ход руки), но в общем и целом опыт провалился. Ну, не знаю, наверное, я надеялся встретить чуть больше любовного пыла, пусть и притворного, у работницы секс-индустрии. Стоит ли говорить, что она не разрешила мне извергнуть семя себе в рот. В итоге они с хозяйкой квартиры простились со мной, рассыпаясь в любезностях, и выразили надежду на новые встречи. Да и как не попытаться опять заманить к себе дурака, готового платить так много за такую малость? Наверное, я ждал от русской большего усердия с учетом непомерно высокой цены, однако все равно ничуть не раскаиваюсь, что воспользовался ее услугами. Щекочущее движение прядей парика вдоль моих бедер дало именно то ощущение, которое мне хотелось испытать вновь. Мне пришлось подробно объяснить ей, как именно она должна встать на колени, что сделало сцену слегка пресной. Но ее поза, изгиб красивой спины, звук, с которым она работала ртом, – все это более или менее отвечало моим ожиданиям. К несчастью, ее действия были чисто механическими, бесстрастными, даже грубоватыми, что помешало мне испытать в точности то же самое, что и во время нашего давнего путешествия. К тому же цветная татуировка, тянувшаяся у нее от плеча к предплечью, слишком отвлекала меня, мешая сосредоточиться на самом важном. Итак, я рассказал все это Амалии, которая как ни в чем не бывало продолжала обзор испанских политических новостей, выключил радио и посмотрел в окно. До меня донесся дорожный шум, перебиваемый сиренами полицейских или санитарных машин. Ночь была жаркой, на небе ни облачка, при этом различить можно было лишь две, три, четыре звездочки и только – из-за летящего в небо токсичного городского света. Мало где горели окна. Понятно, что люди уже легли спать. Утром в понедельник многим предстоит идти на работу. У других, вероятно, отпуск. Я с силой толкаю мой старый, совсем старый, поскольку появился он у меня еще в студенческую пору, радиоприемник, чтобы он упал примерно на середину проезжей части. Несколько секунд спустя он с грохотом разбивается об асфальт. Куски разлетаются в разные стороны. Я еще немного жду, высунувшись из окна, чтобы какая-нибудь машина раздолбала его окончательно. Проходят минуты, машин нет, и я закрываю окно.