А она, Виктория, безусловно, больше подходит на роль жены Розовского – это же ясно всем и каждому. Но нет, вцепился, гад, в Роговскую бледную моль – не оторвёшь!

Эх, если бы забеременеть от него… Ведь с Инкой детей у них нет. Только как можно залететь от того, кто думает о предохранении едва ли не больше, чем о сексе?! Чтобы она ни делала, как бы ни заводила его до умопомрачения, Розовский ни разу о противозачаточной магии не забыл. Тварь!

Виктория посмотрела на часы. До зачёта у третьего курса осталось три минуты. Да чтоб они все провалились! Как же ей осточертело!

Слизняк Логинов вон свалил и в ус себе не дует. А какого дьявола она должна разгребать всё одна?!

Между прочим, она хотела быть женой ректора, а не тянуть весь этот воз на себе.

Ладно, эту сессию уж как-нибудь дотерпит. Главное – получить усадьбу в свою собственность, а потом можно будет и разогнать универ к чёртовой бабушке. Или продать долю кому-нибудь из соклановцев – интересовала ведь их усадьба раньше. Правда, тот, кто пытался основать здесь какой-то дурацкий НИИ, давно сдох, но не может быть, чтобы никто из верхушки совсем ничего не знал о его планах. Надо закинуть удочку Розовскому.

А что, если купит у неё долю – может, и бывать здесь стает чаще? Ну а там… Общее дело, как известно, сближает. Тем более что каждый день в Москву и обратно не намотаешься.

Виктория плотоядно улыбнулась. И, наконец выбравшись из постели, принялась неспешно одеваться.

***

Россия, Москва

Вечером возвращаться в пустую квартиру Клео отчаянно не хотелось – точнее, на это вовсе не было сил. Вика там помнил каждый квадратный сантиметр. И всё, решительно всё напоминало о нём! Диван, на котором он спал, компьютер, на котором работал, музыкальная аппаратура, которую частенько включал, вешалка, где висела его куртка, бачок унитаза со склеенной им крышкой… кухня, где он столько раз кормил её… набитый упаковками с кровью холодильник наконец.

Ну и как ей вернуться туда? Как жить одной в доме, каждый уголок которого дышал одним с Виком воздухом? Как снова окунуться в проклятое беспросветное одиночество? Зачем всё это?! Такого, как Вик, ей никогда больше не встретить!

Клео посмотрела на распахнутую дверь подъезда, возле которого она остановила свою машину, заехав в первый попавшийся двор. Девушка поднялась взглядом к крыше башни. Какой вообще смысл влачить жалкое существование без будущего, без надежды? Вику она не нужна, а ей не нужен никто другой.

Клео заглушила двигатель.

Вот она зашла в чужой подъезд, поднялась на лифте на верхний этаж. Дверь на чердак тоже оказалась не заперта. Клео вышла на крышу. Серая пасмурная Москва лежала перед ней как на ладони. И в этом огромном городе нет никого, кому бы она была не безразлична, ни одно сердце даже на мгновение не сожмётся от боли, если её не станет. Ничто не держит её в этом мире.

Перед глазами встал Вик в один из моментов их близости. Но даже в мыслях он теперь был один, её рядом не было.

Клео подошла к краю крыши и забралась на парапет…

Девушка посмотрела вниз, где люди шли по своим делам. Никому она не нужна! Никому! НИКОМУ! Она занесла ногу над «пропастью», готовая сделать последний шаг.

Нет, стоп, что значит – никому?! А как же Рэй? Пёс ждет её дома, верит ей. Без неё он просто погибнет от голода, запертый в квартире один! Кстати, ему давно пора на прогулку.

Клео мысленно отпрянула с парапета и завела двигатель.

Когда она подъехала к своему дому, уже смеркалось. Как назло, все места были заняты и на стоянке во дворе, и возле её подъезда. Лишь одно местечко у соседнего подъезда ещё оставалось свободным. Правда, чтобы втиснуться на него, предстояло помучиться – без особых затруднений припарковаться туда могла бы только «Ока».

Но делать нечего – Клео приступила к нудным качаниям по десять сантиметров вперёд – десять назад, вдвигаясь между стоящими впереди и сзади машинами буквально на несколько сантиметров за заход.

— Привет, — поздоровался с ней Иван, сосед с пятого этажа. — Давай помогу, — предложил он тоном, явно не подразумевавшим, что женщина вообще способна справиться с подобной задачей.

В другое время Клео обязательно доказала бы, что очень даже способна – и ещё получше него. Но сейчас, когда на глаза то и дело наворачивались слёзы, ничего доказывать не хотелось. Пускай его мужское эго возликует – а ей лишь бы побыстрей оказаться в своей квартире и вовсе никого не видеть.

— Помоги, — равнодушно согласилась Клео.

Она вылезла из машины, пуская за руль Ивана.

Сев на её место, парень лихо двинулся вперед, чуть не впилился в стоявший перед ним «Опель»… и дальше действовал уже аккуратней.

Клео машинально наблюдала за качаниями авто туда-сюда, думая о своём.

— Готово! — победоносно объявил Иван, выпорхнув с водительского места.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. Правда, её автомобиль сантиметров на пятнадцать выпирал из ряда – ну да ладно.

— Давай сходим в клуб? — вкрадчиво предложил Иван.

Так он это с дальним прицелом машину ей поставить помогал? Клео оглядела нового претендента на её сердце. В пиджаке-полперденчике, уродски зауженных коротких брючках, с моднявой бородёнкой на лице и прической также из разряда последнего писка.

Мда, кажется, борьба с пропагандой нетрадиционной ориентации, и правда, нынче актуальна. Только не лучше ли, вместо претензий к Мадонне за браслетики, было начать с перемен в моде?!

Зато Клео наконец вдруг поняла, по какой причине в модные тенденции вошла борода. Для модников растительность на лице – это же единственный способ доказать другим свою принадлежность к мужскому полу. А может быть, и последняя возможность самому ещё ассоциировать себя с таковым. Альтернатива тут разве что ходить с членом навыпуск, а это как бы не очень прилично. Хотя, если войдёт в моду – станут ходить и так! Ведь голые задницы из-под полуспущенных штанов демонстрируют уже давно.

Вот только ни борода, ни наличие первичных половых признаков не сделают из особи мужского пола мужчину. А если эти особи ещё и ощущают необходимость доказывать свою половую принадлежность… значит, с ними точно что-то не так!

Клео мысленно поставила рядом с Иваном Вика – в его отнюдь не модной кожаной куртке и старого, ещё мужского, покроя джинсах, между прочим, тоже сидящих в обтяжку. Мда… С её отношением ко второму и так все было ясно. А вот первый возбуждал лишь одно желание – обильно проблеваться. И будь он хоть последним обладателем члена на Земле…

— Знаешь, Вань, — вздохнула Клео, — думаю, тебе лучше пригласить кого-то более близкого твоему внутреннему миру – какую-нибудь мартышку с силиконовыми губёшками, просящимися на рыболовный крючок.