— Один мой преподаватель в университете любил говорить: «Выражение человеческого лица может рассказать о нём больше, чем он сам знает о себе». Понимаешь, к чему я это сказал?!

— Не имею возможность знать этого, Синьор! — уважительно и сдержано ответил «Первый».

— Хм… Ладно! Спрошу напрямую! Что за «гость» у нас в изоляторе? — сделав глоток виски из стакана, спросил Лоренцо с хитрой улыбкой посмотрев на суперсолдата.

— Личность пока мной не установлена. Он назвал себя Паскалем Фератти, но в нём есть что-то от англичанина.

— У тебя с собой видео допроса? — выпустив табачный дым изо рта, спросил синьор Ривейра.

— Да, Синьор! — вытащив из кармана тактических брюк песочного цвета смартфон, ответил «Первый» и тут же разблокировал экран. Он запустил видео файл и передал гаджет в руку Лоренцо.

Синьор Ривейра внимательно посмотрел видео, стараясь критично оценивать всё сказанное «гостем» на допросе. Непроницаемость лица Лоренцо сменилась на задумчивость во взгляде, будто, в его памяти всплыли какие-то воспоминания, где прошлое напомнило о себе.

— Этот человек не похож на швейцарца или француза, итальянца или немца. Он точно англичанин!

— А, что вы думаете о некой Изабелле Конте? — с интересом спросил «Первый», стараясь не запутаться в собственных версиях и предположениях.

— Не так важно, что думаю я! Главное, что предпринял ты! — жёстко и критично, добавил синьор Ривейра.

— Я пока собираю информацию, Синьор, — с лёгкой растерянностью отчитался «Первый». Внезапно, необъяснимым образом, суперсолдат почувствовал, что синьор Ривейра знает намного больше и не собирается делиться этим ни с кем.

— Дам тебе один совет! — допив виски и отдав пустой стакан своему телохранителю, начал Лоренцо. — Порой, мы долгие годы ищем то, что давно нашли. Люди слишком любят хитросплетения историй, забывая о том, что в большинстве случаев всё просто, как дважды два! — закончил синьор Ривейра и, опёршись на трость, встал с кресла.

— Что вы этим хотите сказать, Синьор? — понимая, что запутался в собственных мыслях и рассуждениях, спросил «Первый».

— Хм… Вот видишь! Ты уже проиграл! — выпустив изо рта табачный дым, с иронией улыбнулся Лоренцо и направился к парадному выходу в окружении своих двух телохранителей.

Суперсолдат убрал смартфон обратно в карман тактических брюк и, опустив на мгновение голову, бросил ненавистный взгляд на спину синьора Ривейры…

Подмосковье. Аэропорт «Шереметьево»

Цикличность жизни вызывала у Решетова всегда приступы тоски. Так было и сейчас! Он с грустью смотрел в дверное стекло такси, подъезжавшего к аэропорту, понимая, что в очередной раз оставляет здесь и сейчас ещё одну частичку себя. Однако, нет ничего ужаснее, чем осознание того, что тебя нигде не ждут!

Седан жёлтого цвета подъехал к терминалу и Сергей, быстро расплатившись с таксистом наличными, вылез из машины. Он захлопнул за собой дверцу и, сжав в левой руке ручку дорожной сумки, посмотрел на циферблат наручных часов.

Решетов резко выдохнул и спокойным размеренным шагом направился к входу в вестибюль. До начала регистрации на рейс до Цюриха оставалось чуть меньше сорока минут. Он глубоко вдохнул широкой грудью воздух, желая, может в последний раз, ощутить этот далёкий от экологической чистоты, но родной запах. Было не так важно, что здесь воняло разнообразным транспортом! Родина — прекрасна везде: что среди девственной природы, что в огромном мегаполисе! Просто, чтобы это понять, нужно многое пережить на чужбине!

Сергей прошёл регистрацию на рейс, где у стойки перекинулся парой фраз с девушкой администратором на чистом немецком языке, между делом сделав ей комплимент на французском.

Пройти паспортный контроль не составило особого труда. Сомневаться в «отличном качестве» документов, сделанных для полковника Громова, не имело смысла. Технической стороной этого секрета Михаил Иванович никогда не делился, предпочитая сохранять анонимность для своих верных профи.

Решетов занял своё место в аэробусе в эконом-классе «Swiss Air» и, пристегнувшись, стал ожидать взлёта. Он посмотрел в иллюминатор и увидел предрассветное небо, провожающее его в дорогу красивым заревом.

Аэробус взмыл в небо и начал набирать высоту, взяв курс на Западную Европу…

Рим. Отель в центре города

Свечи продолжали гореть на столе и на прикроватных тумбочках. Ночь, прошедшая без сна, но давшая так много любви и тепла, похоронила на время тревоги и неизвестность. Андрей лежал с Анджелиной, продолжая смотреть друг на друга, чувствуя, что для настоящей любви не существует никаких препятствий. Человеческое счастье — оно простое, но нужно в определённый момент не пройти мимо него!

Фитили свечей продолжали пульсировать. Восковые слёзы стыли, замирая на подсвечниках среди полумрака спальни. Страстные объятия и горячие поцелуи, сводили их с ума от потока чувств. Сплетение рук и её разомкнутые губы, ожидающие ласкового касания. Его горячее дыхание, её трепет и пальцы оставляющие следы на коже.

Рука Андрея скользнула по её груди, коснулась щеки, а горячий поцелуй заставил сердце Анджелины биться ещё сильней.

Зарево рассвета возвестило «Вечному городу» о том, что утро уже совсем близко и оно настанет не ради кого-то или чего-то, а вопреки всему…

Рим

Отстранённый и затуманенный сухим джином взгляд Грибова неотрывно наблюдал за предрассветным небом. Справа возвышались молчаливые и усталые от времени стены Колизея.

Алексей сделал несколько больших глотков джина из горлышка бутылки, торчащего из бумажного пакета.

Он не знал, что искал на небе и о чём хотел бы его спросить, ведь, у него ничего не было. В прошлом остались множества лиц, которых Алекс даже не помнил, и только её лицо, карие глаза, длинные русые волосы, милая улыбка и сладость губ оставались незабвенными. Пусть всё в итоге оказалось ложью, но даже обман иногда становится бесценным.

Пустота вокруг окутала Грибова. Рядом не было ни единой живой души и только тусклый свет фонарей готовился погаснуть перед надвигающимся рассветом.

Перед глазами Алексея пробежали мгновение прошедших лет, изобиловавших под час бессмысленным риском, бесчисленными явками, попыткой увидеть лицо настоящего врага и прочей рутиной оперативной работы.

Он сделал несколько глотков джина и, осушив бутылку, громко засмеялся.

Людей не куют из стали! Нервы сдают у всех, только болевой порог для каждого свой.

Алекс с силой запустил пустую бутылку в бумажном пакете в сторону урны, ударившись о которую, послышался звук битого стекла. До рассвета оставались считанные минуты…

Рим. Дворец

Тишина центрального холла дворца, покоившегося среди редких горевших светильников, навевала грусть и уныние, создавая тем самым в душе Аделины беспокойство и неприятие собственного триумфа. Разрушать всегда проще, чем что-то построить, а воздвигнуть Вавилон на руинах царившего хаоса,