— Нам нужно поговорить, Эм, — послал он еймысленный импульс.

— Какие-то проблемы? — отозвался ее голос.

— Я начинаю терять контроль над Лейтой. С каждым днемона становится все более непредсказуемой. Она пытается это скрыть, но понятно,что она безнадежно волнуется о судьбе Бхейда. Как он там?

— Почти без изменений. Я давала ему выспаться — вобщем, заставляла. Но стоит мне разбудить его, и он принимается за старое.

— Сколько времени прошло?

— По крайней мере месяц.

— И он все еще не пришел в себя?

— Видимо, нет. Он исполнен сознанием вины, Альтал. Онвинит себя за смерть Салкана и приходит в ужас от того, что он сделал с Яхагом.Мне совсем не просто пробиться через его прошлое воспитание.

— Он должен быть способен к действиям, Эм. Перкуэйнвот-вот выйдет из-под контроля, и нам вскоре придется отправиться туда, не такли?

— Вероятно.

— Жители Перкуэйна втягиваются в религиозный конфликт,и над всем этим витает имя “Арган”. А ведь именно Бхейд должен иметь дело сАрганом?

— Вероятно, да.

— Тогда ему нужно покончить со всем — и как можноскорее. Если мы потеряем Бхейда, мы потеряем и Лейту. Она самая хрупкая извсех, а без Бхейда она просто сломается.

— А ты проницательней, чем я думала, любовь моя.

— В этом нет ничего особенного, Эм. Ты разве непомнишь, что я когда-то зарабатывал себе на жизнь, проникая в замыслы людей?Если ты промедлишь еще несколько дней, то Лейта может разлететься вдребезги,как оконное стекло, от любого громкого шума.

— Я работаю над этим, милый. В следующий раз, когда тыего увидишь, Бхейд, возможно, будет несколько постаревшим, но пока он здесь,это не имеет значения. Если ему нужны годы, чтобы оправиться от потрясения, япозабочусь, чтобы дать ему эти годы.

Когда Андина во главе своей свиты направилась к дворцу,ворота Кантона стояли открытыми и без стражи, а улицы были безлюдны. СержантГебхель, с сожалением вздохнув, провел рукой по своей наголо обритой голове.

— Мы могли бы награбить здесь целое состояние, —пожаловался он.

— И продолжить войну, от которой мы и такустали, — напомнил ему Халор.

— Вождь Гуити будет не слишком рад, когда здесь, вТреборее, вдруг наступит мир.

— У каждого в жизни бывают черные полосы,сержант, — торжественно сказала ему Лейта.

— Я это заметил, — ответил Гебхель, — Гуитипросто почернеет и обрушится на меня грозой, когда я скажу ему, что войны вТреборее закончились.

Сержант Халор отрядил несколько взводов солдат, чтобы какследует обшарить дворец в поисках каких-нибудь потайных комнат со спрятавшимисятам вооруженными людьми и созвать в тронный зал оставшихся придворных, “дляпереговоров с Освободительницей”.

— А, лорд Эйдру, — поприветствовал Дхакан пожилогопридворного, который боязливо отошел к стене, когда величественная Андина всопровождении своей свиты вошла в тронный зал, — я вижу, вам удалосьпережить недавние бедствия.

— С трудом, — ответил старик. — Что вы здесьделаете, Дхакан? Я думал, вы уже давно впали в старческое слабоумие.

— Вы не моложе меня, Эйдру, — напомнил емуДхакан. — Зачем, черт возьми, вы позволили Пелгату зайти так далеко в этойглупой войне?

Старый кантонский чиновник беспомощно развел руками.

— Я потерял над ним контроль, Дхакан. Он выскользнул уменя из рук. — Вдруг Эйдру близоруко заморгал. — Это вы, сержантХалор? — с некоторым изумлением спросил он. — Я думал, вас убили напрошлой войне.

— Меня не так-то просто убить, лорд Эйдру.

— Я вижу, вы перешли на другую воюющую сторону.

— Там лучше платят, милорд, — объяснил Халор.

— Вы не знакомы с нашей божественной эрайей,Эйдру? — спросил Дхакан.

Эйдру посмотрел на Андину.

— Она же всего лишь ребенок, — заметил он. —Мне говорили, что ее рост всего тридцать футов.

— Все дело в ее голосе, — сказал Дхакан. —Сама Андина невысокого роста, но, если нужно, она умеет сделать так, чтобы ееуслышали.

— Перестань, — мягко упрекнула она его.

— Слушаюсь, мамочка, — ответил Дхакан с легкимпоклоном.

— Я хочу, чтобы вы все прекратили это, —пожаловалась Андина.

— Простите, ваше величество, — извинилсяДхакан. — Вы же знаете, это все Лейта. — Затем его тон стал болееофициальным. — Лорд Эйдру, я имею честь представить вас моей эрайе, еевеличеству Андине Остосской.

Эйдру склонился в глубоком поклоне.

— А это, моя эрайя, гофмейстер Кантона Эйдру, которыйбыл главным советником при эрайо Пелгате до недавней отставки этого правителя.

— Вы могли бы вставить “пренебрегаемый”, Дхакан, —предложил Эйдру. — Пелгат до самого конца отказывался даже видеть меня.Здесь, в тронном зале, обосновались несколько чужеземцев, и Пелгат слушалисключительно их.

— Так или иначе, мы были об этом осведомлены, — выступилвперед Альтал. — По сути, если присмотреться, в недавней войне самикантонцы были ни при чем. Война явилась результатом очень старого разногласиямежду мною и человеком по имени Генд.

— Ах, — сказал Эйдру. — Того самого. У менякровь застывала в жилах, стоило мне хотя бы оказаться с ним в одной комнате.

Затем кантонский чиновник указал на трон.

— Не желаете ли испробовать ваше новое кресло, эрайяАндина? — вежливо спросил он.

— Нет, лорд Эйдру, — ответила она. — Нежелаю. На мой вкус оно слишком громоздко, к тому же я пришла сюда в Кантон, некак завоевательница. Как только что объяснил лорд Альтал, настоящая войнапроисходит между ним и человеком по имени Генд. — Она обворожительноулыбнулась. — На самом деле, лорд Эйдру, Кантон и Остос были всего лишьневинными свидетелями. А теперь нам скорее нужно обсудить более важные вещи,нежели перемалывать старое. Во время недавнего конфликта главным полем битвыстала центральная Треборея, и мы потеряли практически весь урожай нынешнегогода. Мы стоим перед лицом долгой, голодной зимы, милорд, но я не дам народуумереть от голода, даже если это разорит казну Кантона и Остоса.