— Мы совершенно согласны с вами, эрайя Андина.

— Здесь есть где-нибудь комната для заседаний? —спросил Дхакан. — У меня уже начинают болеть ноги, а нам, как мне кажется,потребуется на обсуждение этих вопросов немало времени, так что лучшеустроиться где-нибудь поудобнее.

— Я могу пригласить на заседание несколькихспециалистов, эрайя Андина? — спросил Эйдру.

— Разумеется, милорд, — быстро ответилаона. — Если мы с вами и Дхаканом сядем втроем и будем рассуждать весьдень, мы все равно ни к чему не придем. Вот поэтому прежде всего нужнопригласить специалистов, не так ли?

— Тебе здорово повезло, — сказал ЭйдруДхакану. — Твоя эрайя не только приятна на вид, но у нее еще и голова естьна плечах. Ты не поверишь, какой ужас творился в Кантоне после того, как Пелгатвзошел на трон. Если бы мне удалось точно разузнать, кто устроил убийство этогоманьяка, я бы встал на колени и целовал бы ноги этому благодетелю.

Андина подняла одну из своих миниатюрных ножек и критическиее осмотрела.

— Они не совсем чистые, лорд Эйдру, — сказала онаему, застенчиво улыбнувшись. — Может быть, после ванны я могла бы с вамиэто обсудить.

Эйдру заморгал и вдруг разразился хохотом.

— Я должен был догадаться, — сказал он. —Почему бы нам не найти для нашего дряхлого приятеля мягкое кресло где-нибудь втеплой комнате? Там мы сможем поговорить об убийствах, формах правления и отом, каким, черт возьми, образом нам предстоит кормить народ Требореи доследующей весны.

Комната для совещаний, куда их привел гофмейстер Эйдру, былапросторной и хорошо оборудованной.

— Я могу попросить, чтобы принесли эля, —предложил Эйдру, взглянув на неуклюжих арумцев.

— Мне не надо, спасибо, — коротко сказал вождьТвенгор. — Может быть, что-нибудь поесть.

— Ты себя хорошо чувствуешь, дядя? — спросилошеломленный вождь Лайвон.

— Вполне, Лайвон, — ответил Твенгор, — исобираюсь оставаться таким и дальше. Уж не знаю, как это Альталу удалось выпаритьиз моей крови весь алкогольный осадок, накопившийся за десять лет беспробудногопьянства, но так хорошо я не чувствовал себя со времен, когда я был ещемальчишкой, и не собираюсь больше рисковать.

— Ты не обидишься, если я немного выпью? — спросилЛайвон.

— Это твой желудок и твоя голова. Если хочешь, чтобыони пошли вразнос, — воля твоя.

Они все заняли места вокруг длинного стола.

— По-моему, нам необходимо уточнить кое-какиецифры, — открыл обсуждение Альтал. — Нужно точно подсчитать, сколькортов надо накормить и сколько пшеницы есть в хранилищах Кантона, Остоса иостальных городов Требореи. Как только мы сложим вместе все эти цифры, мыузнаем, сколько нам не хватает. — Он посмотрел на Эйдру. — Нашамамочка уже предприняла кое-какие шаги в этом направлении, — предупредилон.

— Да прекратишь ты наконец! — взвиласьАндина. — Никакая я тебе не “мамочка”!

— Она может тебя отшлепать, — заметилаЛейта, — но, возможно, не сильно.

— Вернемся к теме, — сказал Альтал. — ЭрайяАндина уже послала некоего герцога Олкара в город Магу, находящийся вПеркуэйне. Олкар сам торговец и знаком с большинством торговцев в Магу. Кактолько я узнаю, сколько зерна нам недостает, я тут же отправлюсь в Магу и скажуОлкару, сколько тонн пшеницы нам необходимо. Не думаю, что нам придется скупатьвесь урожай нынешнего года.

— Господи, только не это! — воскликнулЭйдру. — Это истощит всю казну в Треборее. — Он тревожно взглянул наАндину. — Прежде чем высказывать здесь какие-либо государственныесуждения, эрайя Андина, я бы хотел узнать, каков мой статус. Являюсь ли явоеннопленным, узником, которого держат ради выкупа, потенциальным рабом, иликем?

— Мы придумаем для вас титул, лорд Эйдру, —ответила она.

— “Императорский советник” звучит неплохо, —предложила Лейта. — Нашей Андине очень нравится термин “императрицаТребореи”, правда, дорогая?

— Теперь уже нет, Лейта, — сказала Андина. —У меня довольно быстро прошло это заблуждение. А пока что скажем, что Кантонстановится “протекторатом”. Это довольно расплывчатый термин, который не будетслишком оскорблять чувства, — к тому же это лишь временно. Прежде чем мыпридем к более постоянным установлениям, нам нужно пережить наступающую зиму иискоренить всех подручных Генда. Разумеется, “протекторат” — это ненадолго.Лишь на время, пока все не устроится.

— Для чего, вероятно, потребуется не более двухвеков, — шепнул вождь Твенгор своему племяннику Лайвону.

— Или трех, — поправил Лайвон. — Самоебольшее — пять.

— Все не так плохо, как кажется Андине, Эм, —сказал Альтал Богине, когда они с Элиаром ненадолго заскочили в башню по дорогев Магу, где они собирались переговорить с Олкаром. — Очевидно, Дхаканкаждый год держит в голове текущий список того, что есть в запасе. Когда мы прибавилик нему пшеницу из кантонских закромов, оказалось, что мы не так бедны, как всесчитают. Ничего, если я загляну в наш личный золотой рудничок, чтобы помочь спокупкой необходимого?

— Зачем это, милый?

— Если я этого не сделаю, огромное количество народаАндины умрет с голоду, и она будет стонать и плакать об этом годами, если никтоне протянет ей руку помощи.

— Ну и…?

— Что ты хочешь сказать этим “ну и”?

— Ведь не только забота об Андине заставила тебяпредложить это, милый?

— В этой норе лежат деньги, Эм, и они ничему не служат.Но не это для меня главное.

— Ты никак не хочешь высказаться начистоту ипризнаться, Альтал?

— Признаться в чем?

— Ты заботишься о благосостоянии простого народаТребореи не меньше, чем Андина. Сочувствие не порок, Альтал. Ты не должен этогостыдиться.

— Не слишком ли мы тут сентиментальничаем, Эм?

Она подняла вверх руки.

— Сдаюсь, — сказала она. — Я пыталась сделатьтебе комплимент, тупица!

— Я буду тебе очень признателен, если ты не будешьболтать об этом на каждом углу, Эм, — сказал он ей. — В конце концов,мне нужно поддерживать свою репутацию, а мягкосердечие может разрушить мнениелюдей обо мне.