Следующий звонок от Роджера Райса, новогоадвоката мисс Берди. Он поздравляет меня с вердиктом. Эх, знал бы он цену моейпобеды! Райс уверяет, что думает обо мне с тех пор, как увидел мою фотографию ввоскресной газете. Мисс Берди в очередной раз пытается изменять свое завещание,а все флоридские родственнички от неё уже на стенку лезут. Делберту с Рэндолфомнаконец удалось выжать из неё подпись на каком-то наспех состряпанномдокументе, вооружившись которым братцы рванули в Атланту и начали требовать от адвокатов,чтобы те раскрыли им всю подноготную богатства матушки. Но адвокаты уперлись истояли стеной. Братья осаждали Атланту в течение двух дней. Один из адвокатовпозвонил Роджеру Райсу, и тогда правда выплыла наружу. Делберт и Рэндолфспросили у этого адвоката в упор, правда ли, что их мать обладает состоянием вдвадцать миллионов. Адвокат не выдержал и рассмеялся им в лицо, чем здороворазозлил обоих. В конце концов, убедившись, что мамаша водит их за нос, ониворотились во Флориду.

Поздно вечером в понедельник мисс Бердипозвонила Роджеру Райсу домой и сказала, что возвращается в Мемфис. Добавила,что пыталась связаться со мной, но не сумела меня застать. Мистер Райсрассказал ей про мой процесс и про пятидесятимиллионный вердикт, чем привелмисс Берди в восторг. «Вот молодчина, — сказала она. — Весьма недурно длямальчонки, который помогал мне по хозяйству». Словом, весть о том, что я теперьбогат, не оставила её равнодушной.

Как бы то ни было, добавляет Райс, мне следуетждать её возвращения в любую минуту. Я благодарю его, и мы прощаемся.

* * *

Морган Уилсон внимательно изучила всеобстоятельства дела четы Райкеров, и склоняется к тому, чтобы отказаться отобвинения. Однако её босс, Эл Вэнс, ещё колеблется. Морган ведет меня в егокабинет.

Вэнса избрали окружным прокурором ещё при цареГорохе, и с тех пор он всякий раз с легкостью переизбирается на новый срок. Емуоколо пятидесяти, и в свое время он всерьез подумывал о карьере политика.Впрочем, упустив благоприятный случай, он с тех пор довольствовался своимположением. Вэнса отличает редкая для прокуроров черта — он терпеть не можетрепортеров.

Он поздравляет меня с вердиктом. Я ему оченьпризнателен, но — по причинам, известным только мне — желания обсуждать свойтриумф не выражаю. Думаю, что не пройдет и двадцати четырех часов, как новостьо банкротстве «Прекрасного дара жизни» разнесется по Мемфису, и тогда — прощаймой ореол благоговения.

— Все они просто чокнутые, — говорит Вэнс,швыряя папку на стол. — Трезвонят мне целыми днями напролет. С утра уже дваждызвонит. Моя секретарша говорила с отцом Райкера и с одним из братьев.

— А что они хотят? — интересуюсь я.

— Смертного приговора для вашей клиентки. Безсуда и следствия — сразу на электрический стул. Ее выпустили из тюрьмы?

— Да.

— Она в надежном месте?

— Да.

— Вот и прекрасно. Они настолько безмозглые,что угрожают ей прямо по телефону. Даже не понимают, что тем самым преступаютзакон. Совершенно чокнутые.

Мы всей трое сходимся во мнении, что Райкерыневежественны, тупы и опасны.

— Морган не хочет обвинять её, — продолжаетВэнс. Морган согласно кивает.

— Это очень просто, мистер Вэнс, — говорю я. —Вы можете вынести дело на большое жюри [17] и, возможно даже добьетесь того,что Келли предъявят обвинение. Но на судебном процессе вы обречены. Я будуразмахивать этой тяжелой битой прямо перед присяжными и приведу дюжинуэкспертов по избиениям женщин мужьями. Я сделаю из неё мученицу, а васвозненавидит вся Америка. И ни один присяжный в здравом уме не проголосует за обвинительныйприговор.

Не дожидаясь ответа, я продолжаю:

— Мне наплевать на его семью. Но если онивынудят вас затеять процесс, вы об этом горько пожалеете. Причем послеединодушного оправдательного вердикта из вас же сделают козла отпущения.

— Он прав, Эл, — тихонько вставляет Морган. —Ни один суд не вынесет ей обвинительный приговор.

Эл и без того был уже готов идти на попятный,но ему хотелось услышать подтверждение от нас обоих. Он соглашается снятьобвинение. Морган обещает ещё до полудня отправить мне факс с копиейпостановления.

Я благодарю их и быстрехонько сматываюсь.Настроения меняются часто. Спускаясь один в лифте, я не могу сдержатьторжествующей улыбки. Все обвинения будут сняты! Навсегда!

Я как на крыльях лечу к своей машине.

* * *

Выпущенная с улицы, пуля проделала аккуратнуюдырочку в оконном стекле нашей приемной, насквозь пронзила стойку для зонтикови завершила свой путь глубоко в стене. Когда раздался выстрел, Дек сидел какраз в приемной. Пуля просвистела в десятке футов от его головы. К чести Дека,он не бросился к окну очертя голову. Нет, он забился под стол и не вылезалнесколько минут.

Потом он догадался запереть входную дверь и,затаив дыхание, ждал прихода убийц. Но никто не пришел. Все это случилосьпримерно в половине одиннадцатого, пока я был у Эла Вэнса. Судя по всему,стрелявшего никто не видел. Обычное дело — ни одного свидетеля. В нашей частигорода выстрелы не редкость.

Дек первым делом позвонил Мяснику, который,конечно же, спал. Двадцать минут спустя вооруженный до зубов Мясник уже был вконторе и хлопотал над перепуганным Деком, как наседка над цыпленком.

Когда я вхожу, они изучают отверстие в стекле;Дек рассказывает мне, как все случилось. Дек, должно быть, и во сне дергается итрясется, сейчас же его просто колотит. Срывающимся голосом он уверяет, что сним все в порядке. Мясник говорит, что постережет внизу — вдруг они вернутся. Вмашине у него два помповых ружья, да ещё и автомат АК-47. Я не завидуюРайкерам, если им вздумается ещё раз поупражняться в стрельбе по моим окнам.

Букеру я дозвониться не могу. Он уехал сМарвином Шэнклом за город допрашивать свидетеля. Я оставляю автоответчикусообщение, что перезвоню позже.

* * *

Мы с Деком хотим посидеть за ланчем вспокойной обстановке, вдали от восторженных толп и шальных пуль. Закупивсандвичи в деликатесной лавке, мы с аппетитом жуем их, сидя в кухне мисс Берди.Мясник охраняет наш покой, сидя в своем автомобиле, который стоит рядом с моим«вольво». У него руки чешутся попробовать АК-47 в деле.