на белый свет, чтобы не стать посмешищем. Я, вообще, не знала, как реагировать на такое признание.

С одной стороны, становилось понятно, чем зацепила Великая мать Адрея. Деньги — это мелочь. Главное — ребенок от любимой женщины. И вчерашнее напоминания было вовсе не для меня. Я как наяву увидела перекосившееся лицо мужа, когда Великая мать позвала Иссу. Но теперь мне было понятно, он испугался так сильно, что больше не смел возражать Великой матери.

Но с другой... Какое мне дело до отцовских чувств Адрея и его приблудной дочери?! Сейчас я достаточно сильна, чтобы действовать самой, не обращая внимания ни на какие препятствия. У Великой матери не будет выбора, кроме как сойти с дистанции, стоит мне только продемонстрировать связь с Богиней. Подумаешь Адрей больше не увидит дочь, а она отца. От такого отца, вообще, полезно держаться подальше. Но от такой простой мысли мне почему-то было мерзко на душе.

Я тяжело вздохнула. Решение, которое хотела принять, мне совсем не нравилось. Когда-нибудь я точно пожалею об этом. Может быть сразу, как только сделаю то, что решила...

— Адрей, — я снова коснулась плеча своего мужа, — а твой отец знает? О Малинке?

— Нет, — глухо ответил он, не поворачивая головы. — Только я и Великая мать... Ну, и ты теперь...

— Хорошо, — кивнула я. И встала с кровати. — Помоги мне одеться. Нам надо встретиться с Великой матерью. Я знаю, что предложить ей взамен твоей дочери. Она отдаст нам ребенка. А потом вы с ней уедете в Аддию... Я обещала твоей матери, что отпущу тебя. — Я почти не соврала ему. Я обещала герцогине, что пощажу ее сына и не стану казнить за участие в заговоре. Но, если подумать, разве это не значило, что я отпущу Адрея?

Наверное, Адрей на самом деле был в совершеннейшем отчаянии. Он даже не спросил, что именно я хочу предложить Великой матери, она не стал, как обычно, корчить из себя альфа-самца, которому не с руки подчиняться женщине и уж тем более помогать ей одеваться.

Через несколько минут мы уже шли по коридорам ургородского дворца. Теперь я знала, где покои Великой матери, и мне не нужны были провожатые. Адрей брел за мной, все так же молча, не говоря ни слова. Он как будто бы боялся, что открыв рот потеряет ту надежду, которую я в него вселила. Как будто бы она была птицей, которая могла улететь через открытое окно...

— Ваша светлость, Великая мать никого не принимает. В полдень объявлен общий сбор. Все желающие смогут увидеть ее там, — перед покоями Великой матери меня остановила начальница охраны. На первый взгляд та же, самая, что и ночью. Выглядела она такой бодрой, что я невольно всмотрелась в ее лицо в поисках следов усталости. И заметила небольшой, с ноготок шрам на переносице. Наверное, это сестра-близнец той, что была здесь ночью.

— Передай Великой матери, что у меня для нее есть подарок от ее покойной сестры, герцогини Бокрей.

Глава 30

Я оказалась права. Великая мать клюнула и после жестких переговоров согласилась отдать дочь Адрея в обмен на дневник его матери. Правда, мне пришлось добавить к этому обещание, что я не стану демонстрировать связь с Богиней в Ургороде. А Великая мать отдаст мне свой титул «во временное пользование», чтобы обмануть Третьего советника. Никто из нас это не озвучил, но ни я, ни Великая мать, ни даже Адрей, в глазах которого отчаяние сменялась надеждой, ни мгновения не сомневались, что у моего свекра есть шпионы.

Дневника у меня с собой, разумеется, не было. Но девочку я потребовала отпустить прямо сейчас, чтобы она уехала с нами. А дневник я пообещала отдать сразу по приезде в Ясноград. Для этого Великая мать отправляла с нами своих людей.

Она зря боялась, что я ее обману. Дневник после того, как я его прочла, перестал представлять для меня какую-либо ценность. А хитрить, когда ставки так высоки, слишком глупо. Тем более, если Великая мать, услышав, что подобный ритуал провела я, решила сделать то же самое, чтобы заполучить связь с Богиней, то ее ждет большое разочарование. Ритуал, который там описан, проводят только с новорожденной девочкой, пока она соединена с матерью пуповиной.

Когда все пункты нашего договора были обозначены, Великая мать позвонила в колокольчик и вызвала вчерашнюю служанку, Иссу.

— Приведи Малинку, — приказала она, — эта никчемушка поедет с ними.

При слове «никчемушка» Адрей на мгновение ошеломленно замер, а потом с ужасом посмотрел на меня. И в его глазах я увидела... сочувствие? Это было очень странно... И совершенно не понятно.

Когда он говорил о том, что у него есть дочь, я почему-то решила, что эта девочка младше моей Анни. Но служанка, выйдя из покоев Великой матери на несколько минут, вернулась и привела с собой невысокую, тонкую и хрупкую, но тем не менее вполне взрослую женщину, да еще и с младенцем на руках.

Она рыдала так громко, что даже не заметила нашего присутствия. И с порога кинулась на колени перед Великой матерью с мольбой:

— Матушка, — кричала она, — пощади! Умоляю!

Старуха промолчала. Она явно наслаждалась ситуацией, пока мы с Адреем приходили в себя... Вернее, пока я приходила. Потому что Адрей сразу же позвал свою дочь:

— Малинка, — выдохнул он. Столько участия и самой настоящей любви к той, кто родила длля него дочь, звучало в голосе моего мужа, что сразу стало ясно: все чувства ко мне были понарошку. Мне не досталось и крошечной капли этих эмоций.

Юная мать, валявшаяся в ногах Великой матери, вздрогнула и повернулась на звук его голоса. Ее лицо было заплаканным до такой степени, что опухло до неузнаваемости, а от глаз остались одни щелки.

— Папа?! — произнесла она спекшимися губами. И я услышала в ее голосе такую же отчаянную радость и надежду, которую увидела в его глазах, когда предложила забрать девчонку. — Папа! — она разрыдалась еще сильнее и прямо на коленях поползла к Адрею, протягивая ему младенца, — папа! Мой Лушка... Ты приехал за ним?! Ты заберешь его к себе?! Папа?!

Лушка?! От неожиданности я подавилась воздухом и закашлялась, с ужасом глядя на Малинку. Мне вдруг показалось, что это мой сын лежит на ее руках. До меня только сейчас дошло, что происходит. Эта