Адрей уехал очень рано. Мы так больше и не перемолвились ни единым словом. И не могу сказать, что я об этом жалела. Утром я смотрела, как он суетился у кареты, усаживая поудобнее одетую в огромный тулуп дочь и подавая ей заботливо укутанного внука, и думала о том, как хорошо, что покойная герцогиня Бокрей взяла с меня обещание пощадить ее сына. Иначе я мучилась бы еще больше, отпуская этого гада живым.

Глава 32

В Ясноград мы заехали далеко за полночь. Я так сильно хотела домой, что приказала в последний вечер не останавливаться на постоялом дворе, и гнать лошадей до изнеможения. Ворота давно уже были закрыты, и в город никого не пускали. Неудачники, не успевшие попасть в город, ночевали прямо под стеной в ожидании, когда наступит утро. Но я ждать не могла. К счастью стражники, дежурившие этой ночью, узнали гербы Высокого рода, сразу, как мы замерли перед воротами. И не стали упираться, когда я потребовала пропустить меня немедленно. К тому же они оказались моими знакомыми еще с тех времен, когда я была Елькой, державшей харчевню в Нижнем городе.

— Ваша светлость, — начальник стражи почтительно поклонился, замерев перед распахнутым окошком кареты, — подождите немного, сейчас ребята все сделают...

Пламя факела, который он держал в руке, хорошо освещало его лицо, и я легко вспомнила, как его зовут. Когда-то очень давно он жил с нами по-соседству.

— Кейрим, — устало улыбнулась я, — скажи, какие новости в городе? Меня не было почти четыре седьмицы.

— Да, все вроде тихо, — пожал он плечами, явно польщенный тем, что я обратилась по имени. — Вчерась у Артиха коза сдохла. — Артих тоже был нашим соседом когда-то очень давно, практически в другой жизни. — Керка-солдатка замуж собралась за старшего сына Васика. Леза, супружница его, рвет и мечет, невестка-то старше жениха почти на десяток лет.

Он делился со мной своими местечковыми новостями так, как будто бы я по-прежнему жила в старой Селесиной избушке рядом со всеми этими людьми. Тогда нам с детьми жилось тепло и хорошо, и не было в моей жизни заговоров, Третьего советника со своей проклятой семейкой, Великой матери с ее амбициозными планами и хитроумными играми.

Улыбка против волы расцвела на моих губах, а тревога, терзавшая мне душу столько дней, улеглась. Я все еще переживала за Лушку, который уже должен был быть на территории Аддийского султаната. Я беспокоилась об Анни, которая столько дней прожила одна в замке Третьего советника. Но новости из прошлого ясно показали мне, что существует другая жизнь. Без интриг и подковерных игр. И я когда-нибудь смогу к ней вернуться.

— А в Среднем городе? Ничего не слышно?

— Нет, ваша светлость, — мотнул головой Кейрим и понимающе улыбнулся, — ничего особенного. Все нормально. Если бы что-то случилось, мы бы знали.

— Хорошо, — кивнула я, чувствуя облегчение. Значит Третий советник до него не добрался. Иначе какие-нибудь слухи все равно бы поползли. — Жерен у себя?

— Ага, — мотнул он головой в сторону моей харчевни, — где ж ему еще быть-то. Вас здесь уж сколько лет нет, а харчевня-то до сих пор Елькиной зовется...

В город я въезжала почти счастливая. Разговор с Кейримом помог понять, я дома. И меня здесь любят и ждут.

Мой отец говорил, что если король хочет править спокойно, то должен охранять себя не копьями, а всеобщей любовью... Я нахмурилась, напряженно вороша свою память. Но так и не смогла вспомнить, который из моих отцов высказал эту мысль: его величество Эдоард или просто учитель математики из другого мира? Кажется, это была цитата какого-то мудреца. Но из какого мира она была, я определить не смогла. И это меня немного пугало. Неужели я стала забывать свою вторую жизнь? Да, мне говорили, что когда цель будет достигнута, вторая душа покидает тело. Но я думала, что это иносказательно, а не по-настоящему. И я впервые задумалась о том, что когда Лушка станет королем, я потеряю себя. Такую, как сейчас. Елена Анатольевна уйдет, и останется только Елина... А она, конечно, тоже часть меня, но именно, что часть! Каково будет жить без половины души?

— Елька, — радостный Жерен встречал меня у харчевни. — Наконец-то ты вернулась! Тут столько дел, которые без тебя не решить, — говорил он, подавая мне руку и помогая выйти из кареты. Вопреки своим словам он не выглядел сколько-нибудь расстроенным. — Идем скорее, нам надо срочно поговорить!

— Что-то с Лушкой?! — а вот я не смогла сдержать, полыхнувшего в груди страха.

— Нет, — мотнул головой мой верный друг и взглянул на меня с широкой, до ушей улыбкой. — С ним все хорошо, третьего дня прилетел голубь, они на территории Аддии... Немного задержались, девочки приболели. Ну, идем уже! Давай, — Жерен так поторапливал меня, что стало совершенно ясно, что-то произошло... Может быть он просто не может говорить об этих проблемах здесь, при всех?

На невысокое крылечко я просто взлетела, распахнула дверь и в лицо тут же ударили знакомые, привычные запахи моей харчевни. Мясо на палке, пироги с рыбной кашей, борьсчь с пампушками...

Зал, как всегда в это время был почти полным. Если днем здесь ели стражники, то ночами собирались ночные жители. И сейчас все они замерли на мгновение, повернув головы в нашу сторону. Я была слишком другой для этого места. Непривычной. Тревожной.

Но меня быстро узнали. Легкий шепоток промчался по залу, точно так же, как ветер, ворвавшийся вместе со мной, сминая пламя свечей в наших «абрегоринаских» подсвечников... Восстановленная после пожара харчевня была почти точно такой же, как раньше. Только роскошь на втором этаже была настоящей, а в нижнем зале — той, что раньше была в ВИП-залах, поддельной. Я решила, что там, где обедают обычные горожане, тоже должно быть красиво и уютно.

— Елька?! — ахнул народ в едином порыве. Я очень давно не заходила в харчевню, я, вообще, очень давно не была в Нижнем городе, предпочитая встречаться со своими людьми в Среднем городе. Мне и самой было так гораздо удобнее, и соглядатаи, приставленные ко мне Третьим советником, не позволяли мне действовать свободно.

Это сейчас Вайдила называла меня сестрой и стояла за мой спиной с легкой улыбкой,