собой как-то вырвалось, — я тоже «ничкемушка», и моего сына тоже зовут Лушка... Он ждет меня в Яснограде.

Глаза юной матери на мгновение раскрылись еще сильнее, а потом их снова затопили слезы. Слезы облегчения и надежды. Она неловко, уголком губ, улыбнулась. А я вдруг увидела, как сильно Малинка похожа на Адрея.

Мы ехали практически без остановок весь остаток дня и всю ночь. Только поменяли коней на постоялом дворе, до которого добрались поздно вечером. Останавливаться не стали, это все еще была территория Ургорода, и мы не без оснований опасались, что бывшая Великая мать предпримет какую-нибудь гадость. Мы все страшно устали и вымотались. Мы с Адреем не отдохнули с дороги, а Малинка еще не оправилась после родов. Поэтому добравшись до первого же городка, сняли весь этаж в местной гостинице, чтобы никто посторонний не шлялся по коридорам и чтобы спокойно отдохнуть несколько дней.

Первые дни я почти не выходила из комнаты, отсыпалась и отъедалась. А когда вышла, то удивилась разительным переменам. Малинка была еще слишком юной, чтобы переживать о прошлом и, едва придя в себя, лучилась от счастья. Широкая улыбка не сходила с ее лица. Она радостно смеялась, глядя на крошечного Лушку, лежащего в кулечке из пеленок. Даже мое появление ничего не изменило. Ее счастья хватало на всех.

Даже на Адрея. С него как будто бы слезла вся шелуха, накопленная за годы жизни в высшем свете. Я смотрела на него и не узнавала... Больше всего он был похож на того мальчишку, который таскался за мной в темных коридорах королевского замка, трогательно признался в своих чувствах и украл первый поцелуй в щеку. Перемены были такие разительные, что мне казалось будто его подменили где-то по дороге.

Через семь дней мы должны были расстаться. Адрей с Малинкой и маленьким Лушкой отправлялись в Аддию, в поместье, которое он купил тайком от отца. А я отправлялась в Ясноград. Наши пути расходились навсегда.

Глава 31

В последний вечер в гостинице, я собиралась лечь пораньше, чтобы хорошенько выспаться. До Яснограда мне придется добираться еще дней десять, если нигде не останавливаться. Я уже собиралась задуть свечу, когда в дверь постучали.

— Абрита, — за дверью стоял Адрей, — пусти, нам надо поговорить.

Я тяжело вздохнула. Этот, новый Адрей, вызывал у меня безумную тоску по тем временам, которые прошли безвозвратно, и которые уже никогда не вернуть. Все эти дни я невольно избегала его. Что, впрочем, было легко, мы поселились в разных номерах. И сейчас мне тоже совсем не хотелось с ним разговаривать. Но отказать без повода показалось мне не совсем прилично, оставалось только сделать вид, что я уже сплю...

— Абрита, — снова заговорил Адрей, — под дверью щель, и я вижу отблеск твоей свечи. Ты еще не спишь. Пусти меня, пожалуйста. Это очень важно...

— Входи, — через пару мгновений отозвалась я, успев вылезти из постели и накинуть халат. И дело было вовсе не в том, что мой муж считал этот разговор важным. Дело было в первом за многие годы нашего знакомства «пожалуйста». И если Адрей произнес это слово, значит на самом деле хотел сказать что-то очень важное.

Он вошел. Замер на границе круга света. Вздохнул. А потом вдруг шагнул ко мне и обнял, крепко прижимая к себе. Я снова уткнулась в его шею, но в этот раз страсть не вспыхнула во мне, как солома от случайной искры. Он перестал использовать травы, чтобы заставить меня хотеть его.

— Спасибо тебе за все, — прошептал он. — За Малинку, за ее сына... И прости меня, Елька, за все то, что я сделал. Если бы я знал, что все обернется именно так. — Он отстранился, взглянул в мои глаза и спросил, — ты точно не хочешь уехать? Мы вытащим твоих детей, и уедем все вместе. Если ты не захочешь остаться со мной, я помогу тебе устроиться в Республике Талот... Денег у меня немного, но ты точно сможешь распорядиться ими лучше меня, — криво улыбнулся он.

— Нет, — покачала я головой, отступая от него на шаг и разрывая контакт. — Я должна вернуться в Ясноград.

— Зачем тебе это, Елька? — нахмурился он. — Поверь титул не имеет никакого значения, если ты не можешь прожить жизнь с тем, кого любишь...

Я пожала плечами. Правду сказать не могла, а врать не хотелось. Я каким-то шестым чувством ощущала, что сейчас не время для лжи.

— Что ж, — Адрей вздохнул, — я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но если что-то пойдет не так, то ты должна знать, двери моего дома всегда открыты для тебя.

— Хорошо, — кивнула я, широко улыбнувшись, чтобы скрыть усмешку. Уж кому-кому, а Адрею я точно доверять не буду. Даже если он останется последним человеком на земле. Это он сейчас такой добренький. Я уже столько раз видела, как его настроение и планы кардинально менялись, что верила ему ничуть не больше, чем переменчивому осеннему ветру.

— Елька, — он вытащил аз-за пазухи слегка смятую нашими объятиями стопку документов, — держи. Спрячь и не показывай отцу.

— Что это?! — нахмурилась я, выхватывая документы и вчитываясь в строчки. Непроизвольно присела на кровать, чтобы быть ближе к свече стоявшей на прикроватном столике.

Адрей тут же присел рядом. Чуть в отдалении, чтобы не коснуться меня.

— Это документы о разводе... Я все подготовил и подписал. Дата открытая. Ты можешь поставить любую, которая тебе нравится. — Он криво улыбнулся и повторил, — только спрячь и отцу не показывай. До поры до времени. Да и потом, после коронации, не торопись. Сначала собери вокруг себя союзников, заручись поддержкой остальных Высоких родов. Они поддерживают моего отца только потому, что он их заставил. У него есть компромат на каждого из них. Если ты пообещаешь закрыть глаза на их прошлые проступки, какими бы они ни были, они перейдут на твою сторону. Все, кроме герцога Вийрона. Этот мерзавец абсолютно предан отцу. А потом, когда будешь готова, ударь... и уничтожь его, Елька. А эти документы лишат моего отца всех прав на трон даже в случае твоей смерти. И тогда ему не будет смысла тебя убивать. Главное, чтобы дата на соглашении о расторжении брака была раньше, чем дата коронации.

Адрей не врал. Это на самом деле были именно