храм, чтобы вместе с нею воздать благодарение Господу. И вот кому в городе посвятили самое веселье: там танцевали, водили хороводы и предавались играм на тысячу ладов.

Из храма Гектор перешел в главную залу, обтянутую шелковыми тканями и усыпанную цветущими травами. С него сняли доспехи, его переодели в легкие одежды из шелков и тонких полотен; ибо день выдался знойный. Затем дама поведала свою историю. Она звалась Оргаль, а замок ее – Гридель.

– Но скажите мне, – спросила она, прерывая себя, – что стало с Маригаром Рыжим?

– Кто такой этот Маригар?

– Это хозяин замка.

– Я его казнил собственной рукой.

– Будь же благословенна эта рука, покаравшая его! Я благодарю ее за мщение тому, кто мне был ненавистнее всех. Он воспылал ко мне любовью, когда я была в раннем девичестве; но его коварство, с той поры всем известное, повергало меня в ужас. Он домогался меня несчетное множество раз, пока я однажды не сказала ему, что нашлю на него беду, если он не оставит меня в покое. В ответ он осыпал меня оскорблениями; затем он прислал рыцарей и наемников, и они помогли ему завладеть этим замком; непокорных он истребил, а прочих вынудил стать его вассалами. Не довольствуясь этим, он отпер каморку, где я скрывалась, и утолил со мною свою похоть. Вместо того чтобы взять меня в законные жены, этот рыжий мерзавец уволок меня в подземелье, откуда вы меня вывели, и доверил охрану дверей двум преогромным львам, уничтоженным вами. «Чтобы выйти отсюда, – сказал он мне, – дождись, пока тебя вызволит лучший рыцарь, чем я». И он принудил своих новых вассалов поклясться, что они продолжат меня томить, если ему случится умереть раньше меня. Вот уже двенадцать лет как я здесь, не имея иного пропитания, кроме хлеба и воды. А теперь, рыцарь, скажите, кому я обязана своим освобождением?

– Рыцарю из содружества Круглого Стола по имени Гектор Болотный.

– В самом деле! Так расскажите же про Ланселота Озерного.

– Увы! Я рыскаю по свету, чтобы собрать о нем вестей, и к несчастью, у нас немало причин полагать, что он умер.

– Какая жалость и какая печаль для мира!

– Но, госпожа, – спросил Гектор, – стало быть, вы его знаете?

– По меньшей мере, я его видела, когда ему было от силы два месяца. Я его кузина по матери, сестре короля Бана Беноикского, выданной замуж в эти края. Эта блаженной памяти дама умерла через два года после своего замужества, когда мне едва исполнилось полгода. Мой отец, владелец этого края, пережил ее только на семь лет, и из всего его наследия мне остался один этот замок Гридель.

– Госпожа, – ответствовал Гектор, – кузина монсеньора Ланселота может отныне считать меня своим рыцарем.

Ночь подвела черту их беседе и игрищам жителей замка Гридель, вновь отошедших под власть Оргали со смертью ненавистного Маригара. Когда же рассвело, Гектор встал, прослушал мессу, облачился в доспехи и простился с госпожой Гриделя, продолжив свои поиски. Мы его покинем, чтобы немного рассказать о мессире Ивейне Уэльском.

CXXX

Первой случилась на пути у мессира Ивейна встреча с девицей, которая ехала одна[353] в Сарпенском лесу. Он только что снял шлем, чтобы охладиться. Он заметил, что девица невольно улыбнулась, ответив ему на приветствие.

– Сударыня, – сказал он, – ради того, что вам всего дороже, скажите мне, отчего вы смеялись.

– С удовольствием, сир, если вы мне пожалуете один дар, который вам ничего не будет стоить.

– Я вам его дарую, говорите.

– Так вот, я подумала о шатре, недавно виденном мною по пути. В нем был один рыцарь со своею подругой; она его спросила, чем он готов доказать свою любовь. Он и изрек, что не позволит проехать мимо шатра ни рыцарю, ни девице, не отобрав у них лошадь и не отдав ей. Девица эта, видно, была рада такому посулу. Когда я проезжала, рыцарь подошел ко мне и положил руку на повод моего рысака; он бы забрал его, если бы девица не приказала его отпустить. «Любезный сир рыцарь, – сказала я тогда, – неровен час, найдется и на вас управа». – «Потрудитесь найти ее», – ответил он. И я обещала, что уж непременно найду. Если я улыбнулась, увидев вас, так это от мысли, что вы могли бы не дать ему сдержать слово. А коль скоро вы мне пожаловали дар, я прошу у вас его коня взамен моего, на которого он покусился.

– Я сделаю все, что вы пожелаете, сударыня.

– Ступайте следом за мной, мы найдем его шатер неподалеку.

По дороге мессир Ивейн спросил, знает ли она его.

– Разумеется: вы из дома короля Артура, а зовут вас монсеньор Ивейн.

Он не отвечал, пока они не прибыли к шатру. Тогда он надел свой шлем, ухватился за щит и поднял глефу. Тот рыцарь, заслышав конский топот, надел доспехи и уже поставил ногу в стремя.

– Сир рыцарь, – окликнул он, – слезайте быстрее: мне нужна ваша лошадь; моя возлюбленная желает ее взять себе.

– Если она так желает, то я желаю иметь вашу; ибо я не намерен возвращаться пешком.

– Отдайте вашу лошадь, рыцарь, или я ее заберу силой, а за это моя подруга вовсе не будет вам признательна.

– Увы! – ответил мессир Ивейн, – придется мне обойтись без ее признательности, и без вашей тоже.

Поединок был недолог: мессир Ивейн со второго разгона сбил наземь рыцаря из шатра и тут же, завладев конем, передал его своей девице.

– Как вы полагаете, я сдержал слово?

– Разумеется.

И без дальнейших бесед он препоручил девицу Богу и удалился, оставив подругу побежденного рыцаря оплакивать сие злоключение.

Он недалеко отъехал, когда заметил еще одну девицу в смятении и великом горе. Приветствуя ее, он спросил, что ее так огорчило.

– Сир, мой друг дал мне стеречь прекраснейшего в мире ястреба, но на пути, ведущем к нашему приюту, я не смогла помешать одному подлому рыцарю отнять его. Когда мой друг увидит, что нет больше птицы, которую он так холил, он не поверит, что у меня ее забрали насильно; он обвинит меня в том, что я отдала ее, и отрубит мне голову.

– Вытрите ваши слезы, сударыня; и если можете, помогите мне найти того рыцаря, который отнял у вас ястреба; или он вам его вернет, или я уже не смогу помочь кому бы то ни было.

– Благослови вас Бог! – отвечала она, – мне нетрудно будет довести вас до его логова.

Логово это было построено в соседней долине; вскоре они там оказались.