Володя поднял воротник плаща, заложил руки в карманы итвердым шагом направился к джипу.

Никто не обратил внимания на маленького, сутулого человечкав сером плаще, который в густеющих сумерках вертелся возле джипа. Никто незаметил Володю. Его вообще никогда не замечали, словно на нем былашапка-невидимка…

Он не стал ждать взрыва. Неизвестно, сколько они пробудут вресторане. Он и так потерял слишком много драгоценного времени. Устройствосработает, как только машина тронется с места. Взрыв будет локальным. Другиемашины и люди не пострадают.

Дежурная оперативная группа с Петровки, выехавшая в полночьк ресторану «Райский уголок» у «Войковской», обнаружила два трупа. Довольнобыстро удалось установить, что мужчина, сидевший за рулем взорвавшегося джипа«Чероки», являлся боевиком небольшой подмосковной группировки. Такие гибнутстаями, таким на роду написано умирать не своей смертью. Несомненно, взрывбандитского автомобиля неподалёку от ресторана, в котором обычно кутилимафиозные «шестерки», был следствием очередной бандитской разборки.

Вместе с боевиком погибла его случайная подружка,двадцатилетняя продавщица коммерческого магазина.

Разумеется, убийц следовало искать не где-нибудь, а вбандитской среде. Необычной оказалась только одна деталь, впрочем, весьмасущественная – само взрывное устройство было сконструировано удивительнооригинально.

Такого специалисты еще не видели. Не иначе, средимастеров-самоучек появилась новая звезда взрывного дела. По мощности взрыв былэквивалентен ста граммам тротила. Взрывной волной разворотило все внутрисалона, водитель и пассажирка были разорваны на куски. Но корпус автомобиляостался целехонек. Эксперты утверждали, будто злоумышленник закрепил своюсмертоносную хлопушку именно снаружи, примагнитил ее к днищу машины, и то, чтокорпус уцелел, было совершенной мистикой.

– Первый раз такое вижу, – разводил руками капитан милицииГеоргий Мальцев, – не машина, а консервная банка с мясным фаршем. Хотел бы япознакомиться с этим чудо-мастером, гением пиротехники…

– Ты, Гоша, не одинок в своем желании, – задумчиво произнесмайор Уваров, – за такого гения любой авторитет многое бы отдал.

Позже выяснилось, что в тот же день со взорванным джипомбыло связано небольшое ДТП. Нет, даже дорожным происшествием нельзя назвать –мелочь, никто не пострадал. Просто в час «пик» у станции метро«Белорусская-кольцевая», на пешеходном переходе через улицу Грузинский вал,джип слегка задел женщину-инвалида. Женщина даже не упала, только выронилакостыли и опустилась на колени. Какой-то маленький, тощенький выскочил изсвоего «Москвича» и помог женщине-инвалиду подняться. Вот, собственно, и всеДТП. Сотрудники ГАИ, наблюдавшие эту сцену из своего «Мерседеса», тоже стояли впробке. Они далее хотели сначала рвануть за джипом, но потом раздумали. Совсемнедавно вот так же рванули за одним «отмороженным», а он выхватил пушку, открылпальбу. Двоих ранил.

* * *

Володя включил телевизор, налил себе чаю. Он любил «Пиквик»с бергамотом, и за белоснежной дверцей кухонного шкафчика стояло аккуратнымирядами десять упаковок «Пиквика» с одноразовыми пакетиками. Он вообщепредпочитал закупать продукты впрок. Благо ему одному требовалось совсемнемного еды. Он никогда для себя не готовил. Морозилка была забитаполуфабрикатами быстрого приготовления. Консервы, сахар, соль, банки срастворимым кофе, изюм, орехи – всего было много, и все удобно размещалось накрошечной кухне.

В ванной, в специальном ящике, хранился годовой запас мыла,зубной пасты, стиральных порошков и прочих гигиенических средств. Он закупалвсе необходимое впрок не потому, что отсиживался в своей однокомнатной квартиремесяцами. Просто он старался как можно реже ходить по магазинам. Это всегда нанего плохо действовало.

Недавно поблизости появилось сразу три шикарныхсупермаркета. У касс стояли стенды с журналами. С глянцевых обложек лезли вглаза голые груди, бесстыдно изогнутые женские и мужские торсы. Полки ломилисьот снеди в ярких упаковках. Володя думал о том, что само по себе изобилие неявляется злом. Но человека оно делает тупым, жадным, беспощадным.

По шестому каналу начались криминальные новости. Он увеличилгромкость. Рассказали о крупных пожарах. Потом перешли к трупам. Вот оно!Володя затаил дыхание.

– Вчера вечером на Ленинградском шоссе… Скороговоркой нессязакадровый голос. Камера с удовольствием вперилась в обезображенные лицатрупов.

– Погибший был членом одной из преступных группировок, –тараторила дикторша, – рядом с ним в салоне находилась его знакомая… работалапродавцом в коммерческом магазине…

Володя облегченно вздохнул, съел кусок черного хлеба ссыром, выпил чай. Потом тщательно помыл чашку, стер влажной губкой нескольконезаметных пятнышек с плиты, подмел пол.

Страсть к аккуратности, к стерильной чистоте появилась унего еще в детстве. Мама, папа и бабушка не терпели грязи. В доме не было нипылинки. Два раза в неделю вся семья бралась за генеральную уборку, дружновылизывали каждый уголок. Ковры чистили влажной гущей от спитой чайной заварки,натирали полированную мебель специальным составом. Дом был всегда чистым,светлым, самым уютным на свете.

Но по-настоящему Володя понял, что такое родной дом, когдаушел служить в армию. Он попал в танковую часть под Воронежем. Ему, московскомумальчику из интеллигентной семьи, пришлось хлебнуть всех прелестей армейскойжизни. Он узнал, что такое дедовщина, старшинский беспредел, фурункулез отсырости и нехватки витаминов. Он, не терпящий бранных слов, жил в постояннойматерщине. Он, чистюля, аккуратист, спал в казарменной вони, брезговалсобственным телом, которое покрылось отвратительными гнойниками. Емуприходилось трижды отсиживать на «губе», от недели до десяти дней. Там, вкаменном мешке, спали на грязных тюфяках не раздеваясь, невозможно былоумыться, почистить зубы. Нужду справляли тут же, в вонючее ведро, при всех.

Но самым тяжелым испытанием для Володи стала грязь имерзость человеческих отношений, которая в условиях казармы обнажалась нагло,бесстыдно. Родители учили его с детства, что человек человеку брат, что нельзялгать, стыдно быть жадным, с несправедливостью и жестокостью надо бороться,даже если ты обречен на поражение, слабого надо защитить, а сильного нельзябояться. Мама, папа, бабушка в один голос внушали Володе: самое дорогое учеловека – это чистая совесть и чувство собственного достоинства.

В армии все происходило с точностью до наоборот. Тамгосподствовали не человеческие, а звериные законы. Володя терпел, стиснув зубы.Он пытался остаться человеком. Единственной его отрадой были письма из дома. Онсчитал дни до дембеля. Он утешался тем, что все на свете кончается.