и я не так уж устал, — твёрдо заявил я. — Идти и защищать могу, чего еще надо?

Аристократ прищурился, смерил меня взглядом. Затем вздохнул и неожиданно произнёс.

— Василий, я прекрасно замечаю твои взгляды на меня. Думаешь, мне плевать на всех этих людей?

Я молча посмотрел на него, стараясь не выдать взглядом то, что чувствовал в полной мере.

— Мои цели, к сожалению, гораздо выше жизней отдельных людей. Но это не значит, что мне не жалко женщин и детей, которых ты хоронил. И все же тратить на них время сейчас, отодвигая наши цели — нельзя. Они, в данный момент — препятствие, а препятствия нужно убирать, либо игнорировать если это возможно.

С одной стороны, в груди от этих слов заклокотало. С другой стороны, Медведев говорил нам то же самое. Победа над врагом, это тот товар который мы купим за любую цену, и цена эта огромна. Единственное что мы можем сделать, поторговаться с этим купцом и сбить ценник.

Звучит разумно, если не учитывать, что речь идёт о человеческих жизнях.

— Так вы же сами пытались пленить того западника…

— Я не мог не убрать некромага. Долг аристократа — вмешиваться и уничтожать тех, кто использует запретную магию, чтобы зараза не расползлась по всей Российской империи. Люди погибли — жалко. Но люди погибают каждый день, а империи стоят веками и должны стоять. Я маг, и наша миссия — чтобы империя жила. А люди — люди — винтики, они выходят их строя, они ломаются, и их надо заменить, чтобы империя, выстояла.

— Они никакие не винтики, они ценили и предков, и свою землю, вон какую деревню отстроили, — я не хотел соглашаться, даже признавая, что в чем-то этот гаденыш может быть прав. И все же людей нельзя просто так сбрасывать со счетов.

— Я не отрицаю, — пожал плечами аристократ, — но если смотреть на них как на винтиков, то живётся проще. Я не имею права размениваться. Главное — цель и её достижение. А что касаемо сопутствующих жертв в движении к результату — потом у батюшки замолю грехи.

Я судорожно набрал полные лёгкие воздуха. Спокойнее надо быть иначе спалю тут всё к чертям.

— Такого, как здесь, — я не видел нигде, — о запретной магии не рассказывали ни в школе, ни в армии, — я предпринял сверхусилие, чтобы сменить тему.

— И боюсь, это только начало.

Я вопросительно взглянул на аристократа.

— У фронта происходит много странного. Сюда стекаются все отбросы и падальщики. Как говорят: кому война, кому мать родна. Для кого-то здесь смерть и опасность, а для кого-то — материал для опытов. Некроманты в обычное время нос не кажут из своих подвалов, трясутся, а сейчас, смотри, на коне, и не боятся, что на весь их род до седьмого колена санкции наложат.

— И что будет? — я о таком раньше не слышал и пользовался возможностью собрать любую информацию.

— Как что? Аристократ, которому нельзя пользоваться магией — это смешно. Он быстро теряет уважение, а потом и деньги. Никто не захочет вести дела с таким.

— Значит, вы не знаете наших аристократов, которые так колдуют?

— Конечно, нет. Но самое противное то, что наши противники не гнушаются использовать всякую чернуху для победы. Так что, боюсь, мы с тобой и не такое еще увидим. Но несмотря ни на что, ты не должен забывать о цели.

Он совсем не по-аристократски плюнул на землю и опять ускорил шаг. Видимо таким образом давал понять что разговор окончен. Утреннее небо заволокло тучами, и все еще было темно. Мы шли по дороге в сторону, которую показывал кристалл.

Грунтовая дорога покрывалась темными точками, потом потемнела вся. Шумел дождь, громко и радостно стуча по листьям и в окна домов, в которых еще вчера жили люди.

А я обдумывал слова аристократа. Вот уж верно, забывать о своей цели нельзя, дельный совет. И хорошо что он не знает, что моя цель уничтожить весь его поганый род.

Я не сразу понял, что мы идем по мокрой траве, воздух наполнился влагой, но сам я не чувствую ее. Я поднял голову и увидел чуть заметный купол. Вокруг нас шёл дождь, но защитный купол Саламандрова не пропустил к нам ни капли. Вот уж не думал, что защитную магию можно использовать таким образом. Ну что ж, спасибо врагу за науку.

— Василий, не тормози. Мы и так задерживаемся, — голос Саламандрова звучал как всегда надменно и высокомерно. Я чуть повернулся и увидел, что он шел высоко подняв голову, и не смотрел по сторонам.

* * *

Деревня осталась далеко позади. Мы продвигались все ближе к реке, за которой находился завод с нашей лабораторией, я наконец решился задать вопрос:

— Вы когда-нибудь до этого видели запретную магию?

— Нет, — мотнул головой маг, — она не даром запретная. Уже больше двух тысячелетий как установлен такой порядок. Ты же сам видел, на что она способна. Лучше с таким не баловаться.

Я лишь покивал головой. Перед глазами снова встала та девушка, и все те люди, что стали безмозглыми монстрами по одному щелчку пальцев.

— И как с такой магией бороться? — задумчиво спросил я.

— Пресекать на корню, уничтожать, как только обнаружил таких вот типчиков.

Голос Саламандрова вдруг стал резким. Мой вопрос будто прорвал плотину.

На войне я давно, но признаться о проблеме таких вот преступников от аристократии даже и не слышал. По крайней мере ни Медведев ни другие инструкторы ничего подобного не упоминали.

— Вы будете уведомлять кого-то? Как я понимаю, запретная магия дело серьёзное.

— Во-первых, уверен, об этой проблеме и без меня известно. Некромага мы убили, дело сделали. Во-вторых, здесь таких магов ещё полно.

— Может доложите и вам награду какую-то дадут, — искоса глянул на Саламандрова.

— Судя по артефактам и количеству драгоценностей, что этот упырь на себя нацепил, он из знатного рода. Если я и получу награду, то прицепом обрету ещё и непримиримых врагов, в лице какого-нибудь немецкого рода. Или откуда там этот клоун. Да и что я доложу? Что это был западник, одетый в зеленый костюм и в пояс с камнями. Меня на смех поднимут.

Насколько я знал аристократов и их тщеславие, каждый заявлял бы о своей великой победе. Саламандров же вёл себя явно не типично. Это любопытно.

— Значит таких магов преступников много, — хмыкнул я. — А какая еще есть запретная магия?

— Все, разговор окончен. Не твое дело лезть в вопросы магии, — я даже обернулся, когда Саламандров так резко обрубил