Откуда ни возьмись выскочили еще три проходимца, и, наконец, свора разбойников окружила путников. Мирон сидел как вкопанный, дрожа от страха и не зная что делать. Покорно ожидать дальнейшего или дать отпор, рискнув жизнью? Их много, не отобьешься, у каждого в руках, а то и в зубах, по ножу. Надо разбудить сударя! Нет, это вряд ли поможет. Кстати, почему он спит и до сих пор не проснулся? Мирон не успел додумать эту мысль и решить в голове эту задачку, как один из семерых бандитов, самый некрасивый и противный, ринулся на него.

Вмиг он уложил несчастного Мирона на землю лицом вниз и стал перевязывать ему руки за спиной. Грязь поглотила лицо Мирона, в это же время легкий моросящий дождь сменился сильным ливнем. Почти не сопротивляясь, он лежал в грязи дороги.

Тем временем аж трое грабителей напали на Клясеня, который до этого повалил одного ударом вожжей. Вторым ударом он хлестнул по лицу еще одному, тот схватился за лицо, но устоял на ногах.

- Не убивать и не калечить! – послышался грозный рык одного из разбойников, Клясень не успел разглядеть чей, так как был схвачен двумя другими.

Спустя небольшое время дорожная грязь облепила и его лицо.

Он попытался повернуть голову, подложив бородатую щеку под слякоть, чтобы она не лезла в рот и в глаза, и чтобы хоть немного увидеть происходящее. Его взору предстали куча ног, шаркающих туда-сюда, брызги дождя, разбивающиеся от телеги, лежащая окровавленная кобыла и лежащий вниз лицом Мирон, которому, как и Клясеню, перевязали кисти рук, и который в исступлении пытался кричать «Сударь, просыпайтесь, нас грабят!» и «Клясень, вызывай быка!»

- Этого перевяжите тоже, - буркнул чей-то разбойничий голос, - Неважно, спит он или притворяется.

- Похоже, что он вообще мертвец, - послышался другой голос, - Я пощекотал его ножом по руке, но он даже не дернулся.

- Тогда проверь, дышит ли он, - раздался грозный рык, уже звучавший ранее.

- Дышит... И сердце бьется. Да он живее всех живых. Сейчас я его перевяжу.

Этот разговор смешивался с криками, шумом дождя и другими звуками, по которым Клясень понял, что содержимое телеги, а то и саму телегу, разбирают.

- Вставай! – какой-то разбойник приказал Клясеню, а его рука схватила того за волосы.

Цепкая рука разбойника помогла Клясеню встать на ноги, и он оглядел обстановку. Но только он поймал взглядом Мирона, тоже вставшего на ноги, и Луда, лежавшего в грязи, как им надели на голову тугой мешок.

- Шагай вперед, куда я тебя поведу, и не дергайся, - сказали ему позади, - Малейшее движение в сторону, и я перережу тебе горло вместе с твоей бородой!

Чувствуя на своей голове мешок, вокруг запястий туго скрученные путы веревки, сзади сжимающую его спину руку, а у шеи холодное острие клинка, Клясень тронулся с места. Мешая ногами грязь, он осторожно ступал, боясь врезаться во что-либо, но сильная рука сзади направляла и торопила его.

Теперь слух и обоняние стали дня него главными путеводителями в происходящем. По-прежнему шагая по грязи, он втянул носом и учуял появившийся запах хвои. Ливень, хлынувший на всех, вдруг стал тише, реже стали бить капли дождя по голове. Все это говорило, что они уже вошли в лес, который своими еловыми кронами прикрывал их от дождя. Опять лес, опять эти корни под ногами, застывшими червями вырастающие из земли.

Конечно, он уже не мог позвать Каруса, как это было несколькими днями ранее у лесного болота. Бык был уже за много верст далеко от него, была далеко и Тирина, которая, нужно сказать, при первом нападении разбойников улетела в страхе прочь. Животный страх был сильнее ее привязанности к пастуху. Да и не стал бы Клясень звать Каруса выручать их сейчас – толпа этих головорезов зарезали быка бы так же легко, как они убили кобылу.

Клясень пытался запомнить, в какую сторону его ведут, и сколько шагов он совершает. Его много раз вертели, отчего он запутался, на восток идет или на север. Он досчитал до трех тысяч шагов и уже сбился, как вдруг его остановили.

- Заводи их в пещеру, - отчетливо послышался суровый крик одного из похитителей. – Закидывай в конуру!

Крепкая рука, толкавшая Клясеня весь путь, грубо швырнула его вперед, отчего пастух упал, не устояв на ногах. Послышался легкий лязг чего-то железного.

- Снимай мешки! – приказал все тот же твердый голос.

Мгновение – и Клясень увидел Мирона, а Мирон его, оба слегка щурились от света факелов в пещере, отвыкнув от света. Рядом на полу лежал бедолага Луд, все еще не пришедший в сознание с утра. Еще пара незнакомцев, также закованные друг к другу кандалами, сидели рядом. От них пахло старым потом. Еще раз послышался лязг – разбойники вышли, закрыли за собой какую-то наспех сделанную решетчатую дверь и скрылись за темным проходом.

Глава 14. Сын кузнеца

То небольшое пространство, та конура, где они находились, было маленьким глухим ответвлением пещеры, куда их по всей видимости и приволокли. Решетчатая дверь ограждала их от выхода в другой отсек, который в свою очередь вел дальше. Пылающие факелы по бокам освещали пленникам их нынешнее местоположение. Сквозь решетку они разглядели брошенные на пол их же сумки, вещи и часть незнакомой клади. Воздух был затхлым и смрадным.

- Добро пожаловать в наше уютное гнездо пленников! – грустно поприветствовал один из незнакомцев, молодой статный парень, с длинными до плеч темными волосами, махровой щетиной и карими пронзительными глазами. Даже усталый и безнадежный вид совсем не портил его мужскую красоту и излучающую природную уверенность, - Места здесь немного, но нам пятерым хватит. Мы с товарищем уже надоели друг другу, - он пихнул своего напарника по кандалам локтем в бок, отчего тот недовольно исказился в лице и что-то невнятно пробубнил.

Второй был совсем непохож на первого, статного и крепкого. Он был сутулый, с засаленными волнистыми волосами, лысеющей макушкой и очень угрюмым лицом. Появлению новых путников он совсем не был рад, в его глазах читалась полная безнадежность и смирение к плохому концу.

- Я - Мирон, очень приятно! – пожал руку пленникам Мирон, словно он и забыл, что попал в плен к разбойникам, - Это вот Клясень, а это наш главный, Луд, - он указал на каждого,