меня зеркала, доверчивый ты дурак! – сказал Упырь и тут же издевательски расхохотался, - Вот умора! Видели бы тебя сейчас остальные, по полу бы катались!

Кровь наполнила лицо и глаза проведенного простой шуткой Сухаря, зубы его стиснулись. Казалось, он вот-вот ударит в ярости своего приятеля. Но вместо злого удара он лишь наворчал на него:

- Очень смешно, просто обхохочешься. Ты бы лучше письмо почитал, что стоишь без дела?

- Мне нельзя читать письмо, главный не разрешает. Ты что забыл? Узнает – зарежет.

- Что ты опять несешь бред? – рассердился Сухарь, - Он говорил только про деньги, мол, их не пересчитывайте. А это можно.

- Тогда открывай сам, тупоголовый, а читать буду я. Я скажу главному, что ты все затеял. На, держи! – он передал обратно письмо.

Сухарь взял письмо, при этом с ненавистью глядя на товарища, и медленно стал его распечатывать. Пленные тем временем в молчании наблюдали эту картину, опасаясь что-либо возразить грабителям, которые явно были взвинчены. Наконец, Сухарь стал открывать запечатанное послание.

Однако, когда его ловкие пальцы почти раскрыли конверт, и когда он уже стал доставать письмо, случилось непредвиденное. Какая-то жидкость зеленого цвета какой-то неведомой силой выплеснулась прямо из конверта в лицо разбойнику, исторгая испарения. Пострадавший опять схватился за лицо, конверт выпал из рук, как и ранее шар.

- Мне безумно больно, Упырь! – завопил он, не находя себе места, - Это уже не смешно, боль настоящая! Прекрати это немедленно!

- Я тут не причем, я не при делах! – не понимая, что происходит, сказал Упырь, - Тебе нужно смыть эту жижу, пока что-нибудь не случилось.

- Черт бы тебя побрал! – не унимался Сухарь, пытаясь стряхнуть с себя кислоту, - Облей меня водой, живее!

Его лицо, иногда открывавшееся от его рук, было покрыто зеленой слизью, словно приклеившийся зеленый клей. От нее исходили испарения, и Упырь подумал, что эта слизь-кислота разъедает его лицо. Несмотря на свой мерзкий нрав и некоторую неприязнь к соратнику, он сильно перепугался и заметно нервничал, не зная что делать.

- Дай воды, скотина! – закричал на всю пещеру Сухарь и сел на пол, не в силах испытывать боль, - Сделай что-нибудь!

- У меня нет воды, дружище… надо звать кого-то из наших. Они придумают, как тебя отмыть от этой дряни. Тощий заведует водой в бочке...

- Тащи меня! – яростно закричал Сухарь, уже распластавшись на полу, - Тащи!

Почти сразу после этого душераздирающего крика прибежали еще два разбойника.

- Что тут у вас творится, салаги? – спросил один и тут же, увидев, лежащего Сухаря, задал другой вопрос: - Что за дрянь?! Что с ним?

- Тащите меня! – проревел тот, лежа на животе.

Не став разбираться, что произошло, трое разбойников ловко взяли лежащего, и быстро удалились из этого отсека пещеры туда, откуда пришли.

Глава 16. История Амитаса

Когда они исчезли, пленники еще немного пребывали в молчании, переваривая в голове произошедшее.

- Ну что, я надеюсь, он сдох? – прервал тишину Амитас, - Это вы хитро придумали – залить кислоту в письмо, ни за что бы не догадался. Да так, что она еще и сама брызжет в лицо. Там какой-то спусковой механизм, верно? Будьте осторожнее, за слишком сложные механизмы в Зеленолесье могут и посадить.

- Ты удивишься, Амитас, но мы сами ничего не знаем про эту хитрую ловушку, – озадаченно ответил Мирон, - Это же снаряжение Луда, он и знает наверняка.

- Он сам как будто попал в чью-то оглушающую ловушку, ничего он не знает, - усмехнулся Амитас, - Кстати, письмо упало в нескольких аршинах от нас. Может, уловчимся зацепить его? Интересно, как оно устроено.

- Было бы чем, - пожал плечами Клясень, - Рука не достанет, а длинных предметов у нас нет.

Пленные начали думать, как достать письмо. Амитас в шутку предложил вырвать волосы из бороды Клясеня и сплести из них веревку, но тот отказался. В свою очередь Мирон подумал, что если они все втроем одновременно прыгнут и сильно приземлятся, топнув ногами по земле, поднимется воздушная волна и шелохнет письмо. Амитас назвал эту затею «худшей мыслью в Зеленолесье с воцарения Алирана». Наконец, после еще четырех-пяти дурацких затей, Амитас неожиданно обратился к Клуме, который отстраненно сидел, закрыв лицо руками.

- Эй ты, бесполезный, - Амитас дернул цепь, - Подскажи способ как нам достать письмо. Хоть какой-то прок от тебя будет. А то ноешь все и ноешь.

- Отстаньте, убогие, - чуть ли не плача провыл Клума, - Дайте спокойно отдохнуть перед казнью. Неужели вы не понимаете? Нам нужно сохранить силы, чтобы достойно встретить смерть.

Амитас пнул нытика по заднему месту, отчего тот проскулил и еще больше зарылся в себя. Казалось, этот парень уже полностью потерял интерес к жизни, смирившись к безнадежному концу.

- Да ну к чертям это письмо! – заявил Мирон, - Нам оно нужно так же, как этому плаксе женский наряд на выданье. К тому же, Луд рассказывал, что ему нельзя это письмо вскрывать до прибытия в Сэльму. Его хозяин, видишь ли, весьма гнусный и отвратительный грязный делец, вполне мог подстроить такую забаву. Скажи лучше вот что – нас будут кормить? Я с голода скоро съем бороду Клясеня. А историю свою расскажешь потом, там заодно и придумаем что делать.

- Два раза в день эти подонки кидают нам сухари и воду, - ответил Амитас, который лег на землю животом вниз к решетке, пытаясь просунуть руку и достать письмо, - Говорю, что два раза в день, но на самом деле это приблизительно, так как я уже давно не понимаю, день ли сейчас или ночь, сколько уже прошло суток. Не достаю, как ни крути! - он вернулся в исходное положение, оставив попытки добыть письмецо, - Кстати, по моим временным ощущениям скоро должны принести эти сухари. Но эта веселуха с кислотой, как мне кажется, задержит их.

- Рассказывай, как ты сюда попал, - сказал Мирон, расстроившись, что с едой в пещере все плохо, - Больше ничего не остается делать, как болтать.

- Что ж, моя история в общем-то проста, но зато я хоть проясню вам кое-какие детали, как и обещал, - Амитас уселся поудобнее на полу, - Я - странствующий путник, искатель приключений и свободная душа. Но я