– Знаешь, Далтон, – покручивая чашку с кофе на гладкой поверхности стола, задумчиво проговорил Джон, – может, это и не Адам. Но ты продолжай наблюдать за ними обоими.

Кэлтону не нужно было уточнять, кто эти оба. После ухода Мередит Джон ни разу не назвал её по имени. Только «она» или «они», если речь шла о них с Адамом.

– Конечно, босс, – Далтон поднялся цельным изящным движением, на которое способно только тренированное тело бывшего бойца спецназа. – Я буду держать тебя в курсе.

Оставшись один, Кэлтон вышел из-за стола и оперся на релинг. Солнце начинало медленно, но неотвратимо клониться к горизонту. Джон глубоко вдохнул солёный морской воздух, вспоминая женщину, предавшую его. Так ли хорошо Джон знал ту, с которой спал? Неужели она могла сотворить с ним такое?

Он решил не рубить с плеча, а дождаться полного расследования Далтона, который ещё ни разу его не подводил. И тут же выбросил Мередит из головы. Поскольку там уже возник образ другой женщины.

Интересно, как там его сиделка?

Джон взглянул на часы. До ужина оставалось полчаса. Пожалуй, стоит пригласить девчонку составить ему компанию. Нехорошо держать её в каюте. Она ж не пленница, в конце концов. Кэлтон верил в презумпцию невиновности. И хотя он не доверял этой русской, но не спешил обвинять во всех смертных грехах, предпочитая всё же дождаться выводов Далтона и составить собственное мнение.

Ну и что скрывать – его тянуло к девчонке.

Джон пока и сам не понимал почему. Ведь в ней не было ни шарма, ни изящества или аристократической грации Мередит, с которой та выступала королевой всех его презентаций.

София выглядела простушкой. И скорее всего, такой и являлась. Вот и ещё одна причина пригласить её на ужин – посмотреть, умеет ли она пользоваться столовыми приборами.

Джон усмехнулся про себя, уже предчувствуя отличное представление. Ведь он попросил Тима сервировать стол по-королевски. И обязательно подать устрицы.

Весь путь до её каюты предвкушающе улыбался. Пока не обнаружил, что внутри девчонки нет.

Джон тут же напрягся – ну вот и началось. Она даже не выждала, пока все разойдутся по своим каютам, сразу отправилась на разведку, желая разнюхать как можно больше и как можно быстрее.

Его лицо скривилось в брезгливой гримасе – всё-таки первое мнение о ней было самым верным. Это уже потом он позволил заговорить голосу плоти. И уже в который раз это оказалось ошибкой.

В поисках девчонки Джон обошёл первую палубу, затем вторую, даже заглянул на капитанский мостик. Её нигде не было. Джон заглянул в каждую каюту, расспросив каждого из восьмерых членов своей команды. Софию никто не видел.

Далтон тут же отправился просмотреть камеры наблюдения, чтобы проследить её путь.

Откуда-то из глубины живота поднималась тревога. Что могло произойти с ней в открытом море? Куда она могла подеваться? Да ну, бред. На его яхте девчонка была в полной безопасности. Джон, как себе верил, шестерым членам экипажа, Далтону и Уиллфреду. А посторонних здесь быть не могло.

Так где же она?

В кармане пиликнул телефон.

– Да, – Джон достиг пика тревоги, того состояния, когда слова доходят не сразу. Мозг специально выдерживает несколько мгновений, чтобы дать время адаптироваться к новой информации. Поэтому до него не сразу дошло то, что сказал Далтон.

– Она наверху. Загорает у бассейна.

Что?

Джон несколько секунд продолжал пялиться на телефон, лишь потом его накрыло эмоциями. Сначала – облегчение. Затем – ярость.

Он сейчас пристукнет эту идиотку. Загорает она, видите ли! А спросить разрешения выйти из комнаты не надо было?! И вообще, сиделка она или кто? Завтра же Джон найдёт ей занятие. Чтобы не было времени прятаться на верхней палубе и мотать ему нервы.

Поднимаясь по лестнице, Джон перепрыгивал по две-три ступеньки. И замер, лишь разглядев на диване хрупкое изящное тело в чёрном купальнике, который красиво контрастировал с ярко-алой кожей её спины.

Бабушка укрыла меня пуховым одеялом. Мне было хорошо, тепло и легко. Как бывает только в детстве, когда уверен, что впереди ждёт ещё море любви и радости.

Спустя некоторое время тепло сменилось жаром. Я попыталась сбросить одеяло, но оно словно приклеилось к моей спине. Причём в местах, где оно соприкасалось с кожей, пекло всё сильнее и сильнее.

– Бабуля, мне жарко, – захныкалая, снова безуспешно попытавшись скинуть одеяло.

– София, просыпайся, – вдруг велела мне бабушка мужским голосом и почему-то по-английски. При этом она потрясла меня за плечо, которое тут же обожгло болью.

Я подскочила на постели и закрутила головой по сторонам, не осознавая, что происходит. Где я, что со мной? И уже просыпаясь, начала понимать, что я не дома, и это не мой продавленный диванчик. Повернула голову вправо, уже зная, кого там увижу.

Джон не выглядел злым или раздражённым. Напротив. Он был обеспокоен. И очень внимательно смотрел на что-то на моей спине. Я повернула голову, и меня тут же обожгло колким жаром. Моё левое плечо было ярко-алого цвета. Впрочем, и правое от него не отставало. Как я убедилась пару секунд спустя.

Мамочка моя, я сгорела.

Малейшее движение причиняло боль. Спину жгло так, словно я, как пресловутый Иван-дурак из сказки, прыгнула в котёл с кипящим молоком.

Я растерянно взглянула на Джона, надеясь, что он подскажет, как быть. В такую ситуацию я ещё не попадала. Бабушка всегда жёстко следила за нашим с Мишкой здоровьем. И даже сейчас, когда её уже не было рядом, я на автомате продолжала весной пить витамины, а зимой чай с малиновым вареньем.

– Пошли отсюда, – велел Джон и двинулся к лестнице. Заметив, что я замешкалась, он гаркнул приказным тоном: – Быстро!

Я подскочила, но тут же опустилась обратно на диван. Голова кружилась. Меня накрывала слабость. Сидеть было больно. Трусики купальника приоткрывали большую часть ягодиц. И хоть я и не видела, но была уверена, что моя попа сейчас тоже красивого красного цвета. Впрочем, как и половина моего тела.

– Обопрись на мою руку, – скомандовал Джон. И я с облегчением подчинилась. Так хорошо, когда рядом есть тот, кто может взять за тебя ответственность. И тебе не нужно думать самой, как и что сейчас делать.

Если бы мне не было так плохо, наверняка я бы сильно смущалась того, что он держит меня почти обнажённую, касается моей кожи. А так всё своё внимание я сосредоточила на том, чтобы не упасть на лестнице, а затем в коридоре, по дороге к своей каюте. К тому же начала подступать тошнота.

Джон привёл меня сразу в ванную.

– Раздевайся, – велел он, включая воду.

– Что? – пусть я и плохо себя чувствовала, но полностью раздеться перед посторонним мужчиной, который к тому же мне нравился…