лениво перебирая шерстку Йорика. В его серебряных волосах запутался листок. Я машинально потянулась рукой, чтобы убрать его, и инквизитор резко отшатнулся. Лошадь, подчиняясь жесту хозяина, тут же отдалилась от моей.

– Листок, – сказала я.

– Прости?

– У тебя листок в волосах застрял, – пояснила я. – Хотела убрать.

– Ого, – усмехнулся инквизитор. – Это самая длинная твоя фраза, если не считать тех, которые ты говоришь Йорику. Слышал, дружок? Хозяйка любит тебя больше, чем людей.

– Люди не сделали пока ничего, за что их следовало бы любить.

– А как же удобные седла?

Я машинально потерла затекшую поясницу.

– Не знаю. На таких мне еще не доводилось сидеть.

Ру рассмеялся. Крыс сразу свернулся клубком, недовольный, что на него обращают мало внимания. Малыш вообще оказался на редкость храбрым. Крысы обычно предпочитали прятаться в темных уютных местах и терпеть не могли сидеть на открытой местности. Йорик отличился. Повезло, что мы нашли друг друга. Путешествовать с малышом было куда приятнее, чем в одиночестве. Насчет компании Ру я пока не решила. Как меченная ведьма, я ценила лишь одиночество, или же компанию себе подобных.

С инквизитором мы не сочетались.

– Хорошо вздремнула? – спросил Ру. – Я уж думал устроить привал и дать тебе поспать нормально. У нас есть походный лежак. Хочешь отдохнуть?

– Я не спала, – отрезала я.

Он правда решил, что я уснула на середине разговора? В седле в принципе трудно задремать. Да и риск свернуть себе шею повышается в разы.

– Я не спала, – повторила я. – Пыталась найти дракона.

– Ты так мило смущаешься, малышка, – улыбнулся Ру. – В этом нет ничего плохого. Ты устала, денек выдался тяжелым, да еще и ночной кошмар…

Я покраснела. В памяти воскресли подробности ночи в таверне, моей жуткой реакции на альбиноса и странного сонного оцепенения. И, если быть совсем уж честной, я не забыла и остального. Ру за пару дней, что мы знакомы, уже несколько раз смог меня обнять.

Какое-то безумие. Обычно я не терпела лишних прикосновений, а тут вспоминаю его руки, скользящие по коже, мягкие губы – сразу в жар бросает. Ру удостоился моего подозрительного взгляда. Уж не опоили ли меня чем-то? Альбинос приподнял бровь в ответ. Я промолчала. Тогда он продолжил шутливо бороться с Йориком, позволяя тому пытаться сдвинуть его палец. Рестлинг продолжался почти минуту, пока крыс не решил прибегнуть к грязному трюку, а именно грызануть противника.

Ру айкнул и торопливо убрал конечность подальше. Крысы могли легонько прикусывать, но, заигравшись, вполне были способны прокусить до кости.

– Осторожнее, – сочла нужным подать голос я. – Он маленький еще, не умеет соизмерять силу.

– Я не злюсь, просто не ожидал. Испугался моей руки, трусишка?

Йорик чихнул и отвернулся, сев попой к Ру. Казалось, крыс высматривает что-то на дороге.

– Не отвечаешь, – вздохнул инквизитор. – Молчаливый, как хозяйка.

– Крысы не умеют говорить.

– Зато фамильяр умеет. Почему этот молчит?

– Потому что тут пока не с кем говорить. Предпочитаю умных собеседников. Апчхи!

Мы уставились на крыса. Ру с умилением гордого отца, я – с изумлением. Йорик принялся вычесываться.

– Это ты сказал? – неуверенно произнесла я. – Ру!

– Я?! – возмутился инквизитор. – У меня красивый сильный голос. А то был прокуренный хрип запойного алкоголика. Без обид, приятель.

– Кончай уже, – возмутилась я. – У тебя много талантов. Я уже поняла. Но чревовещание – это слишком!

– Но это не я сказал, – принялся оправдываться Ру. – Это же твой фамильяр!

– Он не мой фамильяр.

– Кара, зачем мне притворяться твоим питомцем?

– Затем, – снова произнес хриплый мужской голос, – что только так ты сможешь забраться к ней под рубаху. Я там второй день греюсь!

Я едва не вывалилась из седла. Йорик деловито умыл мордочку и принялся вылизывать бочок. А Ру только посмеивался. Казалось, говорящий зверь его совсем не удивил.

– Как это понимать?! – разозлилась я.

Глава 25

– Я не просил. Апчхи! – тут же вскинулся Йорик. – Ты сама пришла меня спать. А можно было и так оставить. Я уже почти смирился со своей участью.

– Ты же… крысенок! Две недели от роду, если не меньше.

– Да. – Крыс развернулся ко мне и шевельнул усами. Его черные глазки бусинки забавно пучились в разные стороны. Такой глупый вид и такая серьезная речь! – Но я крысенок и… Как бы тебе помягче сказать, чтоб ты не ругалась и не нервничала? В общем, помнишь те знаки в камере?

– Допустим, – нахмурилась я.

– Ну вот я родился из-за них. Долго был в блаженном ничто и почти растворился, как вдруг меня втянуло в тело этого хилого зверька. Ты не переживай! Я все еще твой малыш. просто голос удалось настроить только так.

– По старой памяти от тела пропойцы, – насмешливо произнес Ру.

– Крысы болеют часто, легкие слабые, бронхам каюк. И если чуть расслаблюсь, голос дает петуха. Вот так.

Встав на задние лапки, крыс пронзительно заверещал. Лошади запрядали ушами, нервно покосившись друг на друга лиловыми глазами. Мол, что хозяева чудят!

– Не хочешь забрать своего малыша? – ехидно предложил инквизитор.

– Ты, парень, поаккуратнее со словами. Апчхи! – возмутился крыс. – А то я сижу в опасной близости от твоего этого самого. Ценного. Дорогого. Лелеемого.

Такого инквизитор выдержать не смог. Он схватил Йорика за шкирку и передал мне. Я тоже не горела желанием пускать на колени разумного крыса, который еще и угрожает, но стало жалко этот пушистый комок. Как только Йорик примостился у меня на ногах, я обнаружила, что у его в зубах зажата монета. Целый золотой!

– Эй! – возмутилась я. – Это еще откуда?

– Самое ценное, – отрапортовал крыс, – похищено! Пока только частично.

– Твоя крыса меня обворовала? – спросил Ру.

– На один золотой, – кивнула я.

– И на десять поцелуев, – добавил Йорик, хитро блеснув глазками. – Она меня на ночь в макушку поцеловала!