вернулся, плакала по ребенку, которого не было, плакала по любви, которая оказалась мифом. И так было велико ее горе, так сильна боль, что произошло невероятное.

– Моряк вернулся? – благоговейно прошептал крыс.

– Такое бывает только в сказках, – криво улыбнулась я.

– Это же сказка? – прищурился Ру.

– Нет, это история. Моряк не вернулся. Может, его корабль разбился. Может, его взяли в плен пираты. Но чаще всего в таких историях добрый молодец не возвращается потому, что ему незачем.

– Грустно, – вздохнул крысенок. – Апчхи!

– Жизненно, – фыркнула я. – Случилось другое. Девица выплакала свои глаза. Везде, куда попала соленая влага, выросли прекрасные цветы. Их назвали в честь той девушки – Ирис. Люди запомнили ее историю, только не поняли. Эти цветы стали символом любви, верности. Их очень любят жены рыбаков. Мол, слезы девицы, которая понимала горе разлуки. Многие теперь выращивают их в своих садах. И утешаются, глядя на них в ожидании своих мужей.

– А что стало с девицей? – хрипло спросил Ру.

– Какая разница, – пожала плечами я.

– Я хочу знать.

Глава 28

– Не хочешь, – отрезала я. – Дальше история проста. Можешь сам придумать ей любую концовку. Просто выбери ту, которая больше понравится.

– Я не хочу придумывать. Я хочу знать как было на самом деле.

Я криво улыбнулась и пересела подальше от костра, оттащив лежак на безопасное расстояние от инквизитора. Теперь нас разделяла добрая пара метров. Попробуй, дотянись.

– А на самом деле, – буркнула я. – Ничего этого и не было. Где ты видел вышивальщицу, способную создать ленту, которая любого приведет домой? Именно. Таких не существует. Всего лишь глупые басни от деревенских пьянчуг.

– Нет, хозяйка, – смущенно произнес крыс. – Апчхи! История твоя как правда, только часть ее все равно ложь.

– Если в воду добавить вино, – ответила я, – то уже не вода будет. Но и не вино.

– Петрович с тобой бы поспорил, – улыбнулся инквизитор.

Он вытянул ноги к костру, чтобы согреться, и принялся кидать в пламя шишки. Огонь жадно поглощал подношение. На мгновение шишка окрашивалась в алый, расцветала диковинной розой, а после осыпалась пеплом. Красота мгновения. Я заставила себя отвернуться от костра. Огонь манил. Он чуял мою слабость не хуже дикого зверя, вот и подбивал на безумства. Я знала, что стоит окунуть руки в пламя, сердце начнет биться чаще, а в голове станет легко-легко. Никаких сомнений, никакой боли. Огонь существует лишь миг и тут же исчезает. Сколько раз я уже это проделывала? Не сосчитать. Истле выбрала меня не затем, чтобы я пряталась от собственной боли. Она призвала меня, чтобы лечить чужую.

Я улеглась на лежанке, обратив взгляд к звёздам, мерцающим в вышине. Над нами тихо скрипел лес. Его мерное дыхание успокаивало. Чаще погружалась в сон. Редкий зверь бродил в такой час. Даже птицы старались в этот промежуток между светом и тьмой найти уютное убежище. Чаща не то место, где ты хочешь остаться без крова среди ночи. Когда засыпал лес, просыпались те, кого не стоило знать. Я прикрыла глаза, притворяясь спящей.

Инквизитор все никак не желал отходить от костра и укладываться. Даже Йорик уже мирно сопел у меня рядом с подушкой. Я заворочалась. На меня напала сонливость, которой опасно было поддаваться. Кошмар ждал меня по ту сторону яви.

Я легла на бок и посмотрела на ссутулившегося у огня инквизитора. Может, он уснул? Я осторожно привстала, боясь спугнуть дрему у крыса и альбиноса. Как только я отогнула край одеяла, инквизитор мрачно произнес:

– Она стала каргой?

– Что? – не поняла я.

Ру развернулся, вперив в меня горящий инфернальный взгляд. В эту секунду он меньше всего походил на человека. Увидев это в первый день, я бы убила его, не задумываясь. Дьявола нужно было уничтожить. Однако человеческая часть меня уже успела привыкнуть к парню-балагуру. Она медлила.

– Каргой, – повторил Ру. – Та девушка из твоей истории.

Я облегченно рассмеялась. Да уж, инквизиторы многое не знали о ведьмах.

– Нет, – покачала головой я. – Она же не была ведьмой. Обычная девушка. Мастерица, создающая почти живые вышивки. Ее колдовство таилось в нитках да иголках.

– Ее слезы стали цветами, – напомнил Ру.

– Такое случается. В мире полно магии. Просто мы способны увидеть далеко не все.

– Ирисы появились у нас не так давно.

– Кому и вечность миг, – пожала плечами я, – а кому и миг – целая вечность. Много лет прошло. Цветы могли вывести на побережье, там много заморских товаров. А в Белых Садах и вовсе каждый сезон урождается новая диковинка.

– Не скажешь, – понял Ру.

– Я уже рассказала все, что хотела.

Разговор увяз на одном месте, доставляя нам обоим дискомфорт. Ру хотел доковыряться до правды. Я жалела, что вообще начала этот рассказ. Может, лучше было скормить ему придуманную байку о том, что случилось с той девушкой? Впрочем, уже поздно.

– Ложись спать, – посоветовала я. – Нам рано подниматься.

– То-то ты сама торопишься отдохнуть, – фыркнул Ру. – Почему ты боишься спать, Кара? Что тебе снится?

– Ничего.

Я опустилась назад на лежанку и уставилась пустым взглядом в небо. Одни звезды догорали, другие светили все ярче, третьи скатывались к горизонту яркими росчерками комет.

Бесконечное пространство над моей головой было куда лучше той жуткой пустоты, из которой появлялись красные глаза. Звезды просто горели на небосклоне. Алые глаза заглядывали в самую душу. Пока все проходили мимо, они следили. Приближались. Не отступали, как бы сильно я не хотела.

– Не хочешь говорить, – устало произнес Ру. – Ладно. Я подежурю. И когда очередной кошмар придет, я прогоню его.

Глупец. Подумав об этом, я улыбнулась. И сама не заметила, как уснула.

Глава 29

Я была в полной темноте. Ни алых глаз, ни чужого присутствие. Там было так пусто и так