И вытер глаза тыльной стороной ладони.

Потом уже, когда она представила Немировского как друга семьи Тугиных, когда за столом ужинали, проговорили на все какие можно темы, спросила отца:

— Батюшка, вы такой родной! Почему же отдали меня Тугиным, почему не оставили рядом с собой? И надо было забрать меня назад после смерти князя.

— Тьфу, ты! Снова глаза на мокром месте! Да разве с князем можно было спорить! А потом, когда почил — что ж, воля божья! — я уж все думал и удумал: что ты найдешь здесь, в глуши?! Оставайся там же, где была, там тебе будет лучше…

Саша поняла, что отец (конечно, не ее отец, а отец Анны) человек мягкий, чересчур добрый. Вот и сейчас узнает, что они должны уже завтра покинуть его, расстроится и тут же смирится со словами: «Воля божья!».

Тут Немировский кашлянул в кулак и выразительно посмотрел на нее. И Саша кивнула ему в знак согласия, и тот заговорил о том, что было задумано.

— Сергей Яковлевич, вот Анна меня представила как друга семьи князя, а надобно бы представлять по-другому. Я отправляюсь за новым назначением в Петербург, и мы с Анной решили приехать к вам. Хотим быть помолвленными здесь, в вашем присутствии. С вашего согласия.

— Как?! Вот незадача-то! Не ожидал я такого поворота. Я ведь уже Аннушке подыскал жениха. Да видать, не судьба. Конечно, я рад, уж как же я рад! Моя дочь устроит свою судьбу так, что лучше не придумаешь! — Потом спохватился. — А почему же княгиня Наталья Петровна не отписала мне, что судьба Аннушки уже решена?

Саша замерла. Почувствовала себя негодяйкой, ведь заставляет одного хорошего человека лгать другому хорошему человеку.

— Княгиня еще не знает. Анна вначале ко мне приехала с тем, чтобы отправиться к вам. — Немировский замолчал, и Саша заметила, что он как-то переменился в лице. Возможно, покраснел от стыда. — Как вы думаете, мы правильно поступили?

Саша почувствовала укор в свой адрес: действительно, правильно ли они поступают?

— Конечно, правильно. Что же я сижу? Поздравлять вас надобно. А как?

— Не знаю, как. Наверно…

Тут раздался шум в передних комнатах, затем Влас ввел в залу еще гостя, мужчину такого же возраста, что и хозяин дома.

— Добро вечерять этому дому. Что же хозяин не зовет, приехала ведь дочь твоя? Ты меня должон первым позвать, не так ли? Позвольте представиться, сосед хозяина — Василий Иванович Курляндский.

Отец растерянно смотрел на незваного гостя и потом стал говорить извиняюще:

— Как же, как же? Проходи, гость дорогой! Да вот поздно приглашать-то было. Только что приехала дочь.

— Ну, я человек не чужой, можно было бы и не стеснять моего приглашения. Погоди, дай посмотреть на дочь твою! Да, как две капли воды с твоей Еленой-то!

Саша стояла и во все глаза смотрела на того, за кого отец надумал выдать ее замуж. Одет и выглядит вовсе не как дворянин. Если и есть что-то от помещика, так это властность. В остальном — похож на управляющего имением Тугиных — а он был из мещан. Обратилась к нему вежливо:

— Здравствуйте, Василий Иванович. Рада, что дружны с моим отцом.

— Да, дружим, Помогаем друг другу во всем. — Решительно уселся за стол. Сразу перешел к делу, за которым пришел. — Батюшка твой Сергей Яковлевич ждал приезда твоего. Решили породниться. Вот я и прибыл с желанием посвататься, так сказать…

Саша тоже не стала мешкать и дала понять, что не даст за нее решать ее судьбу. Даже если решение принял ее, якобы, отец.

— Должна сказать, что поторопился мой батюшка. Я уже помолвлена, и с женихом своим мы приехали сообщить об этом. Познакомьтесь: полковник Немировский Дмитрий Алексеевич.

Наступило молчание вроде немой сцены. Курляндский, глядя на поклонившегося ему полковника, первым нарушил молчание:

— Коли так поворачиваете, уважаемая Анна Сергеевна, то не пожалеете ли?.. Ведь отца вашего упекут, куда Макар телят не гонял… Поскольку задолжал он мне премного. Извинять готов был ему долг, коли породнимся.

Саша обратилась к отцу:

— Батюшка, я уважаю вашу родительскую волю. Но почему меня не выслушали? Или согласие мое вовсе для вас ничего не значит? Решили откупиться, выдав меня замуж, чтобы погасить ваш долг?

Саша вдруг опомнилась, потому что поздно поняла, что тон ее разговора изумил всех трех мужчин. Ее отец сначала потерянно опустил голову, не решался смотреть ей в глаза, но ее речью он был настолько потрясен, что с испуганным взором застыл, глядя на нее. Курляндский тоже сидел, казалось, потеряв дар речи. Да и Немировский удивил: он смотрел на нее с осуждением во взгляде.

«Господи, Саша, ты забыла, в каком веке оказалась?! Что же теперь будет?»

Пришлось полковнику исправлять ситуацию.

— Прошу извинить мою невесту. Видимо воспитание в доме князя не пошло на пользу вашей дочери, Сергей Яковлевич. Нагрубила вам — такой уж у нее характер… — Вздохнул огорченно. — А насчет долгов поговорим все трое отдельно, без женского участия. Согласны, Василий Иванович? Посмотрим бумаги, векселя, расписки. А сейчас предлагаю наше знакомство закрепить.

Но не тут-то было!.. Курляндский резко привстал, наклонился в сторону хозяина и угрожающе прокричал:

— Обманом решил покончить наши дела?! Не сойдет с рук-то! Со свету сживу!

И с этими словами вышел, с шумом захлопнув дверь. Оставшиеся не знали, как реагировать на эту скандальную выходку Курляндского.

Расстроенный в конец хозяин пошел распоряжаться устройством отдыха для гостей, а Саша и Немировский стали обсуждать свои действия на завтра, когда планировалось покинуть имение Низовцева.

— Придется завтра улаживать ссору твоего отца с Курляндским. Надо с утра посетить его усадьбу. Без тебя. Отношения батюшки в будущем, расплата по долгам — вот о чем разговор будет.

Немировский озабоченно разглядывал Сашу. Хорошо еще, что не похоже было, что сердился на нее. Саша извлекла из ридикюля золотые монеты, ассигнации княгини.

— У меня есть что-то для оплаты долга. Наверно, это немного.

— Что ж… Предложим завтра, изучим претензии. А сейчас спать. Вы ведь устали. Надеюсь, моих людей покормили и уложили. Пойду, узнаю.

Усталость взяла свое, и Саша сразу уснула в комнате, которая была, как она поняла, устроена для ее жизни в доме отца.

Завтракала одна, мужчины, видимо, направились к соседу. Спросила у ухаживающего за ней Власа:

— Что, сильно задолжал батюшка соседу?

— Да разбойник этот барин, Василий Иванович-то! Напраслину всегда возводил на отца нашего. Хитрющий, больно жадный. А нашего-то легко обвести вокруг пальца, ох, легко!

— Знаешь что, Влас, мы сегодня собираемся уезжать, полковнику надо быть скоро у начальства.

— Вот печаль-то! Ну, да ладно, коли надо, так что сделаешь… Барин-то надеялся, что насовсем приедете…