равнине Мопертюи, недалеко от Пуатье. Но разбитый и взятый в плен, он был вынужден дорого заплатить за мир.

Договор 1360 года в Бретиньи должен был стать "добрым и прочным миром". Обстоятельства были благоприятны для короля Англии, который держал в плену короля Франции. Эдуард затребовал за пленного короля большой выкуп (3.000.000 золотых экю) и крупные территориальные уступки: к Гиени и Понтье были добавлены Пуату, Сентонж, Ангумуа, Лимузен, Перигор, Ажене, Керси, Руэрге и Бигорр. Что касается корня проблемы, то он хотел решить ее радикальным образом, упразднив сюзеренитет французского короля над этими провинциями. Король Англии должен был получить полный суверенитет над всеми своими континентальными владениями. Герцогство Гиень с только что присоединенными к нему многочисленными сеньориями, графствами Понтье и городом Кале переставали быть частью Французского королевства. Граница теперь проходила едва ли южнее Луары. В обмен на это король Англии отказался от короны Франции.

С точки зрения логики это было идеальное решение. Оставалось только реализовать его на практике. Но могли ли дипломатические соглашения разрушить пятивековые политические рамки Французского королевства? Подвергаясь угрожающим письмам и посольствам со стороны английского короля, король Франции должен был твердо обязать своих бывших вассалов принести оммаж Эдуарду III и его старшему сыну, Эдуарду, принцу Уэльскому, получившему титул герцога Аквитанского. Постепенно французские сеньоры стали отказываться от оммажа королю Франции, передовая жезлы, символизировавшие их власть представителям английской администрации. Бальи и сенешали покидали земли домена, отдав жителям приказ подчиняться чиновникам английского короля. Консулы и мэры передали свои ключи посланнику короля Франции, который в свою очередь передал их посланнику короля Англии… Консулы Каора сделали это со слезами на глазах.

После завершения длительной передачи земель оба короля должны были торжественно обменяться отречениями: один — от короны Франции, другой — от трети своего королевства. Задержки и трудности привели к тому, что намеченные сроки не были выдержаны, и дело было отложено. Тем временем король Франции больше не осуществлял суверенитета над уступленными территориями (фактически все они исчезли из Реестра Парламента), а король Англии по-прежнему его не осуществлял. В сложившейся ситуации, которая сохранялась после 1360 года, эти земли не принадлежали ни одному из государств.

Сократившись на юге, королевство вскоре оказалось под угрозой и на севере. Эдуард III, уже сделавший своего старшего сына герцогом расширившейся Аквитании, договорился о создании владений на континенте для еще одного сына, Эдмунда, который как мы уже видели, должен был получить от отца Кале и графство Понтье. Он был помолвлен с Маргаритой, наследницей графства Фландрия по отцу и графства Артуа и пфальцграфства Бургундия по бабушке. Таким образом, на берегах Северного моря и Па-де-Кале, в трех днях пути от Парижа, могло быть создано новое английское княжество. Этот проект устраивал фламандских купцов и ремесленников, поскольку создавала новое политическое пространство, совпадающее с тем, в котором осуществлялась их экономическая деятельность. Под сильным давлением английского короля граф Фландрии в 1364 году заключил брачный договор.

Но это было уже слишком. Здравомыслящим наблюдателям было ясно, что в случае реализации этого проекта гибель Французского королевства неминуема. Графиня Артуа и пфальцграфиня Бургундии, которая все еще владела своими сеньориями, была дочерью короля Франции. Она не давала покоя графу Фландрии, своему сыну. Главные вассалы и родственники графа, науськанные Карлом V, вдруг вспомнили, что они французы. Наконец, и Папа энергично вмешался в ситуацию, желая не только помочь Карлу V, своему другу и бывшему государю, но и предотвратить серьезные потрясения в Европе. Он непоколебимо отказал в разрешении на близкородственный брак. Поэтому Маргарита Фландрская смогла выйти замуж за Филиппа, младшего брата короля Франции, только что ставшего герцогом Бургундским.

Это произошло в 1369 году. В том же году Карл V, получив в свой Парламенте обращения от сеньоров, и общин Гиени, возобновил суверенитет над землями, уступленными по договору в Бретиньи. За год до этого Черный принц получил согласие Аквитанских Штатов на взимание налога в размере 10 су с очага (домохозяйства) в течение пяти лет… то есть практически навсегда. Недовольные, гасконские сеньоры подали апелляцию на ущемление своих привилегий. Но кто был их сувереном? Король Англии? Граф Арманьяк обратился именно к нему. Но мог ли Эдуард III принять его апелляцию? А если мог, не нарушил бы он условия мирного договора в Бретиньи, запрещавшего двум королям осуществлять суверенитет в Аквитании до обмена отречениями? Оказавшись в тупике, граф Арманьяк, естественно, обратился к королю Франции. За ним последовали другие, побужденные к этому действиями офицеров Карла V и энергичной политической кампанией Людовика Анжуйского.

В марте 1369 года, в дни, отведенные для южных провинций, эти апелляции поступили в Парламент. На их регистрацию ушло целых два дня. Вызванный в Парламент Черный принц с сарказмом принял повестку от Карла V, переданную ему королевскими посыльными и пообещал явиться "со шлемом на голове" во главе армии. Что же касается двух несчастных посыльных, рыцаря и доктора права, то на обратном пути они были схвачены и убиты в тюрьме.

Прошел год и несколько торжественных заседаний Совета, прежде чем Карл V решил принять к рассмотрению апелляции из Аквитании. Дело было серьезное. Речь шла о нарушении мирного договора, утвержденного в Кале. Карл V хотел выглядеть правым. Но на чье же стороне было право? Величайшие юристы из Тулузы, Авиньона и Болоньи посовещались и одобрили решение короля Франции.

Война стала неизбежной. Карл V хотел начать ее только при условии согласия подданных с его политикой. Собрание Большого Совета и ассамблея трех сословий королевства дали свое согласие. Оно было необходимо. Для ведения этой войны Карл V использовал лишь небольшую армию вторжения, которая тем не менее один за другим захватывала города и замки. Что касается английской армии, то она бездействовала. Жители укрывались в укрепленных городах и ждали, чем все закончится. Таким образом, успех войны во многом зависел от возможностей королевства, а они зависели только от подданных. Именно они должны были ремонтировать стены, платить каменщикам, нести караулы, а при необходимости — платить капитану и его гарнизону. Если бы вместо этих огромных усилий они с радостью открыли свои ворота перед англичанами, кто бы смог их остановить? Король все это прекрасно понимал. Только с полного согласия подданных он мог отвоевать свое королевство. К 1374 году у английского короля на континенте остались только Кале и герцогство Гиень, а также несколько замков в Бретани. Но на этом успехи французов закончились, упершись в строптивую Гиень.

В это же время возобновились и переговоры, но они натолкнулись на невозможность заключения мира. Договор в Бретиньи провалился. Поражения французов, клятвенный мир и даже отречения, которыми обменялись два короля, не смогли победить укоренившуюся политическую систему. Королевство было королевством, и в него входила Гиень, герцогом которой был король Англии. Старая проблема, которая считалась решенной в 1360 году, после смерти Карла V была еще очень даже жива.

Международное положение

Было ли,