этими подходами можно уподобить различию между утверждениями о том, что мяч катится по полю из-за удара игрока, и о том, что такова внутренняя природа мяча — катиться. Китайская мысль следует логике второго типа: мир живет в силу внутренней спонтанности и самопроизвольности, он сам генерирует и культивирует себя. Он «следует самому себе». Вместо того чтобы заявлять, что мир был создан из ничего, китайцы воспринимают бытие во всей его сложной организации как нечто, развившееся из предшествующего состояния простоты или недифференцированности: «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, а три рождают все существа. Все существа носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию» («Дао дэ цзин», 42). Но что такое это ци, которым все наполнено?

Ци

Основной материал, из которого состоит все сущее, называется ци. Среди вариантов перевода этого слова фигурируют: энергия всякого рода, пневма, жизненная сила, дыхание, поток, эфир. Пиктографические истоки иероглифа, изображающего ци, отсылают к испаряющейся росе или дымным воскурениям, поднимающимся от жертвенников. В различных вариантах написания этого иероглифа воспроизводится элемент, за которым стоит существительное «рис» и глагол «кормить».

Идея о том, что ци — это «дыхание жизни», объясняет, почему эту сущность сравнивали с похожими, но несовпадающими образами из других культур; в их списке оказываются греческое слово пневма, санскритское праджня, латинское спиритус, ивритское нешама. Пожалуй, слово ци лучше всего вообще не переводить. Первоначально обозначая «пар» или «туман», со временем оно стало маркировать первичную субстанцию вселенной, пронизывающую все существующее. На ум здесь приходит сравнение с климатическими или атмосферными условиями: современное китайское слово «погода» буквально переводится как «небесная ци». В космологическом смысле ци предстает своего рода жидкостью, присутствующей в атмосфере, сгущения и растворения которой затрагивают все живое. Ци не является дуалистической противоположностью субстанции (по типу противопоставления энергии и материи), то есть нельзя просто взять вещь и добавить к ней немножко ци. В ци также нет никакого сходства с неделимым атомом. Природа ци сопряжена с энергией и движением — таков же пар в кабинке, где вы принимаете горячий душ. Он может сгущаться в водяные капли или испаряться, когда вы открываете дверь, но никогда не исчезает до конца. В медицинском плане ци есть жизненная сила, которая вместе с кровью одушевляет тело, течет по сосудам, артериям и венам, обеспечивает физическую основу для органов, кожи, плоти и мускулов. От нее также зависят и наши эмоции.

Илл. 2.2. Ранние варианты иероглифа «ци»

Каждый аспект нашего поведения связан с ци — в этом ряду и действия, и мысли, и темперамент. Ци может быть физической и нравственной силой. В одной из глав «Лунь юй» Конфуций, предполагая, что состояние крови и ци меняется с возрастом[22], устанавливает прямую связь между этим началом и нравственным поведением: «Благородный муж остерегается трех вещей. Во времена молодости, когда кровь и дыхание горячи, остерегается того, что кроется в телесных наслаждениях. Достигнув зрелости, когда кровь и дыхание энергией полны, остерегается того, что кроется в соперничестве. Достигнув старости, когда кровь и дыхание ослабли, остерегается того, что кроется в жажде обретений» («Лунь юй», 16.7). Другой видный философ-конфуцианец, Мэн-цзы (IV–III вв. до н. э.), рассуждает о том, как напитать собственную «обширную, текучую ци». По его логике, когда человек ведет себя правильным образом, он накапливает нравственную ци, которая «наполнит пространство между Небом и Землей» («Мэн-цзы», 2А.2). Таким образом, ци может управлять нашим поведением и вести нас к высокоморальной жизни. Однозначности, однако, тут нет: когда поток ци очищен и отлажен, человек переживает физическое и нравственное благополучие, но, когда ци истощается, блокируется или течет не туда, возникают болезнь, безнравственность и отупение. Ци присутствует во всем, в том числе и в предметах, которые кажутся более или менее неодушевленными, например в камнях и деревьях, а также в картинах.

Ци являет себя в различных формах и разных степенях стойкости и плотности. Это начало может быть грубым или утонченным, легким или тяжелым. Оно может расширяться или сгущаться, концентрироваться или растворяться. Ци может быть мутной и грязной или очищенной и ясной. Грубая или тяжелая ци оседает, делаясь землей. Легкая и очищенная ци воспаряет, становясь небом, облаками, звездами, Солнцем и Луной.

Когда Небо и Земля еще не обрели формы, все струилось и перекатывалось. Назовем это Великий Свет. В Пустоте и Туманности возникло Дао. Пустота и Туманность породили Пространство и Время. Пространство и Время породили ци. Ци обрело края и границы. Чистое и светлое взметнулось вверх и стало Небом. Тяжелое и мутное сгустилось и стало Землей. Чистое и тонкое соединяется с легкостью, тяжелое и мутное сгущается с трудом. Поэтому Небо сформировалось раньше, а Земля утвердилась позже («Хуайнаньцзы», 3.1).

Ци требуется нам для того, чтобы жить. Как говорится в «Чжуан-цзы», «жизнь человека — скопление жизненной силы. Когда сила собрана воедино, человек живет, а когда она рассеивается, человек умирает» («Чжуан-цзы», 22.1)[23]. Если говорить о кондиции нашего ци, то мы, люди, всегда остаемся в своеобразном промежуточном состоянии. Порой мы пользуемся грубой энергией, например физической силой, но иногда опираемся и на более тонкие, сгущенные формы: на ум, смекалку, чувства. Качество нашей ци отличает нас от других созданий: «Мутный эфир образовал насекомых, кристально чистый эфир породил людей» («Хуайнаньцзы», 7.1)[24]. Все живые существа состоят из одной и той же субстанции, а физические и поведенческие различия возникают из-за разной структуры ци. Говоря иначе, космос создает себя из бесформенного состояния посредством процесса, в котором ци очищается, чтобы образовать все сущее во вселенной.

Перемены и превращения

Поскольку Вселенной присуща постоянная флуктуация жизненных энергий, изменение предстает важнейшим качеством человеческой жизни и мира, в котором человек живет. Классический китайский язык изобилует глагольными оборотами, посредством которых описываются разнообразные преобразования, трансформации, видоизменения. По мнению большинства древнекитайских мыслителей, люди не могут не замечать, что миром управляет непреложный закон, в силу которого все находится в постоянном движении. Нашей единственной точкой опоры может служить лишь знание о том, что все сущее подвержено безостановочным изменениям. Вместо того чтобы сокрушаться по этому поводу, желая удержать вещи такими, какие они есть, или пытаясь преодолеть этот закон перемен, лучше сосредоточиться на подлаживании под меняющиеся обстоятельства, будь то природные изменения или общественные трансформации. Жизнь в мире и понимание мира предполагают, по сути, постоянную проработку изменений. «Чжуан-цзы», даосский трактат конца IV в. до н. э., с которым мы еще не раз встретимся на страницах этой книги, полон историй и притч, иллюстрирующих эту универсальную изменчивость: