Если не произойдет чуда, нам, скорее всего, придется, несмотря на все усилия, оставаться на месте. Противник оказывал упорное сопротивление. Но нам, атакующей стороне, нужно было идти вперед. А противник не мог позволить себе оставить позиции. Было бы безумием попытаться при дневном свете преодолеть гигантскую пустынную площадь. Однако это означало всего лишь то, что нам придется сделать это в темноте. Отражение клонившегося к закату солнца залило все вокруг розовым цветом. Вдруг Павеллек указал налево:

– Посмотрите, герр лейтенант, что это делают наши соседи слева?

Я посмотрел туда. Наши соседи из 171-го разведывательного батальона пробивались вперед. Вот они зажгли первую дымовую шашку.

Несколько таких шашек неожиданно создали плотную завесу дыма, целое облако, которое медленно двигалось, влекомое вперед силой ветра, к моему сектору, скрывая нас от наблюдения противника. Теперь и мы были в деле!

– За мной!

Мы ринулись вниз по ступеням, забыв обо всех мерах предосторожности.

– Жушко, беги к Диттнеру! Он должен быть готов немедленно выступать. Я пойду с взводом Роттера!

Нельзя было терять ни минуты. Мы находились в облаке плотного тумана, за который должны были благодарить своих товарищей слева. Нужно было воспользоваться этим.

Я скомандовал вправо и влево:

– Солдаты, вперед, марш, марш!

Мы изо всех сил рванули вперед. На бегу мы стреляли из винтовок и автоматов. Наш неожиданный рывок вперед увлек за нами некоторых солдат из соседних подразделений. Справа, где находился лейтенант Фухс, также можно было услышать шум движения. При этом мы ничего не видели!

Под прикрытием дымовой завесы, которая постепенно становилась тоньше, но, к нашему счастью, двигалась в нужном нам направлении, к Волге, мы вышли к краю насыпи. Мы буквально бежали в неизвестность.

Русские были ошеломлены. Возможно, они решили, что это был отравляющий газ. После небольшой рукопашной у развалин какого-то маленького здания, где нам пришлось применить ручные гранаты, мы овладели верхней стороной насыпи.

Как я был рад, что наш сосед слева воспользовался этими дымовыми шашками. Мы были рады тому, что они дополнили наше собственное оружие. Самим нам и в голову не пришло применить дымовые шашки. Тот, кто сделал это, заслуживал медали.

Теперь у нас было явное преимущество. Наш противник сидел где-то внизу, между насыпью и берегом. Нужно было только закрепиться здесь, чтобы не допустить возможности неожиданной контратаки.

Тем временем стало совсем темно. Как же мы ошибались: между нами и рекой находилась полоска земли шириной примерно 10 метров, в то время как, по моим оценкам, ее ширина составляла 80–100 метров.

Прямо вдоль насыпи находилась железная дорога. Я понял это, когда различил внизу, под нами вагоны, груженные пушками, танками и другой военной техникой. Теперь я видел, какой длины был эшелон под нами. Я подумал, что, возможно, эта железнодорожная линия осталась вне внимания наших люфтваффе.

Теперь КП моей роты располагался в массивном здании прямо на передовых позициях. Завтра рано утром нам предстоит тщательно и как можно скорее зачистить от противника территорию, лежащую перед нами. Передовые наблюдатели вернулись в свои подразделения. Наши товарищи справа и слева от нас также расположились в верхней части насыпи.

Появился мой друг Йохен в сопровождении Марека.

– Добрый вечер, Берт.

– Добрый вечер, Йохен. Хорошо, что вы пришли. Это избавит меня от необходимости писать рапорт командиру. Просто сделайте необходимые пометки.

– С удовольствием, мой дорогой друг.

Я описал адъютанту события дня на своем участке. Я рассказал о том, как огромная площадь показалась нам почти непреодолимым препятствием, о том, как неожиданно поставленная нашими соседями слева дымовая завеса буквально в последние секунды позволила нам вырвать победу.

– Послушайте, Йохен. Прежде в моем распоряжении никогда не было такого количества артиллерии: 13-я рота, тяжелая артиллерия полка, а ближе к полудню – еще и армейская артиллерия. Эти люди немедленно распознавали, в чем причина образовавшейся заминки, и сразу же сообщали об этом по радио. Завтра мы первым делом узнаем, какой ущерб был нанесен противнику в так называемой «мертвой зоне», что находится под нами.

– Ну, майор Вайгерт отправил всех этих людей к вам, потому что вы в течение вот уже трех дней находились на острие удара и все эти дни добросовестно добивались выполнения поставленной вам задачи, согласно замыслу.

– Но ценой каких потерь! Сейчас на месте командиров рот находимся мы, славные взводные командиры. Если вскоре не прибудет пополнение, я не знаю, как мне дальше управлять моей толпой. А еще нам нужно пару дней абсолютного покоя, чтобы после отдыха снова стать похожими на людей. Жушко!

– Герр лейтенант!

– Мы получили полные данные о потерях за сегодняшний день?

– Яволь! У Роттера двое раненых, у Ковальски один тяжелораненый. У Диттнера еще двое. Сейчас нас всего тридцать два человека.

Лейтенант Шулер сделал несколько заметок, а потом спросил:

– Можете выделить мне посыльного, чтобы он проводил меня в 6-ю роту?

– Конечно. Вильман, проводите господина лейтенанта к лейтенанту Фухсу.

– Яволь, герр лейтенант!

– Ну, берегите себя, Йохен. Когда завтра обстановка здесь прояснится, я сразу же доложу.

– Данке, Берт, тогда до завтра.

Полевая кухня, как всегда, сработала четко. Ее подогнали на площадь, где поставили в укрытие. Неметц привез нам наши порции. А вскоре появился и он сам с нашим гауптфельдфебелем.

– Ну как, Михель, с вами все в порядке?

– Яволь, герр лейтенант, в обозе все обстоит нормально.

– Нам доставили почту?

– Яволь, почта прибыла.

– Я надеюсь, что завтра мы все здесь закончим. Батальон должны отвести отсюда, и тогда, я думаю, у нас будет пара дней отдыха. Приготовьте все, чтобы мы могли помыться и побриться. Портных, ремонтников, парикмахеров. У всех у них будет полно дел. Впрочем, здесь нет для вас ничего нового.

Михель в ответ ухмыльнулся, будто хотел сказать что-то типа: «Сами знаете, мы уже старые, стреляные волки».

Я понимал это и тоже усмехнулся в ответ.

Снаружи доложили, что полевая кухня готова к отъезду. Михель отправился на выход.

Над огромным городом снова повисла тишина. Лишь кое-где слышались отдельные пулеметные и автоматные очереди.

Комната, в которой мы провели ночь, была лишена домашних удобств. Оконные рамы отсутствовали. Здесь же собрались и наши медики.

Поев, я устроился на носилках. Как обычно, мой стальной шлем лежал рядом с головой, как и автомат. На этот раз у меня было даже одеяло. Вскоре я уже крепко спал.