– Я провожу две недели в Турции со своим любимымчеловеком, а вы две недели живете жизнью Вероники, которая сильно простудиласьи разговаривает со своим женихом по телефону, избегая с ним встреч, боясьнаградить его инфекцией. Вы будете отвечать на мои звонки и общаться с моейтетей. Все будут счастливы и довольны. Если возникнет какая-то проблема, то вывсегда сможете мне позвонить, и мы спокойно ее разрешим. Всего две неделизатворничества в обществе моей тети – и новенькое авто ваше. Я хочу провестидве недели перед своей свадьбой с тем, кто мне действительно дорог. Ну что, порукам?

– Вероника, вы сумасшедшая!

– Я это уже от вас слышала. Собственно, я не тороплювас с ответом. Вы можете немного подумать. Вот мой телефон.

Вероника протянула мне листок с номером ее телефона ирасплылась в дружелюбной улыбке.

– Надеюсь, вы девушка разумная и понимаете, что нетсмысла посвящать Игоря во все подробности нашей встречи. Даже после этого онвсе равно не вернется к вам. Да и нужен ли вам тот, который всегда сможетпоменять вас на, так сказать, более сладкий и жирный кусок. Подумайте над этим.Судьба и вам дает неплохой шанс – за работу, которую и работой-то не назовешь,вы сможете прекратить ездить общественным транспортом и пересесть на приличныйавтомобиль.

Я не помню, как я вышла из ресторана. Мои ноги были какватные, а голова просто отказывалась соображать. Добравшись до того кафе, вкотором работала Дарья, я бросила на нее беглый взгляд и, сев за первыйпопавшийся столик, как-то сжалась, съежилась в полной растерянности.

– Люся, с тобой все в порядке? – тут же подошла комне Дарья.

– Я уже сама ничего не понимаю.

– Ты с ней встречалась?

– Встречалась.

– И что?

– Я и не думала, что после этой встречи будучувствовать себя настолько паршиво. У меня остался такой осадок, словно онаплюнула мне в лицо.

– Она тебе угрожала? Грозилась сдать тебя в милицию?

– Нет. Она предложила мне новенький автомобиль.

– Как это? – Дарья с грохотом села на соседнийстул и тут же полезла за сигаретой.

– Так это! Если бы кто-то сказал мне два часа назад отом, что невеста моего бывшего возлюбленного предложит мне новенькийавтомобиль, я бы сама никогда не поверила.

– А может быть, она просто шутила? – тут жепринялась строить гипотезы Дарья. – Сама посуди, кто сейчас кому чтодарит. Сейчас скорее отнимут, чем что-то дадут.

– Шутить ей хотелось меньше всего. Она была оченьсерьезна.

– Ты уверена, что это не розыгрыш?

– Вполне.

– Это что, компенсация за моральный ущерб? Вот это японимаю! Это по-нашему! Поступок, достойный настоящей женщины! Да если бы всетак поступали, то мы бы своих мужиков отдавали вместе со всеми их потрохами. Накой они нам тогда сдались?! Все равно с них толку мало. Да и если признатьсячестно, то такого добра особо не жалко. Если каждого мужика отдавать в обмен нановенький автомобиль, то можно неплохо жить и вполне уверенно себя чувствовать.

– Даша, все совсем не так.

Я сидела, по-прежнему сгорбившись, свесив руки между коленейи смотрела на Дарью покрасневшими глазами, в которых копились слезы. Невыдержав, она посмотрела на меня испуганно и придвинула ближе свой стул.

– Люся, может, ты все-таки расскажешь, что произошло иза какие заслуги тебе подарят автомобиль? Чего ты плакать-то собралась? Дуреха.Радоваться нужно.

Не став испытывать терпение Дарьи, я посвятила ее во вседетали недавно состоявшегося разговора и не смогла не заметить, что своимфантастичным, по житейским меркам, рассказом вызвала у подруги настоящий шок.

– Люська, а вы что, и в правду похожи?

– Похожи, – не раздумывая ответила я. – Можнодаже в театр двойников вступать. Но ты пойми, мы всего лишь похожи, но мы же несестры и не близнецы.

– Я понимаю. Я тоже так сильно на одну девушку похожаиз соседнего дома, что, когда ее вижу, у меня просто сердце замирает. Бывает жетакое! Я даже свою маму несколько раз пытала по этому поводу, не согрешил линаш отец с женщиной из соседнего дома, но она меня уверяет, что ничегоподобного не было и быть не могло. Мол, мы в этот дом намного позже въехали. Амоя мама на одну актрису похожа. Ты бы видела! Она даже свою фотографию вгазету послала, на конкурс двойников, и первое место заняла. Ну просто как двекапли воды!

Немного подумав, Дарья наклонилась ко мне еще ближе и тихоспросила:

– Люська, а может, этот президент компании из Америкисогрешил с твоей мамой? Может же такое быть?

– Ты что несешь? Что может связывать простую российскуютруженицу и президента компании в Америке? Если бы у мамы хоть когда-то былтакой кавалер, она бы обязательно мне рассказала.

– Так он же не сразу стал президентом компании. Может,он раньше тоже каким-нибудь тружеником в России был. Ведь президентами нерождаются – ими становятся. Вон, как Онассис – греческиймагнат-мультимиллиардер. Кем он был? Да никем, босяком каким-то, которыйвырвался из нищеты и безвестности к высотам богатства и славы. Так же и этотпрезидент мог быть каким-нибудь простым парнем, соблазнившим твою матушку. Апочему нет? В жизни может быть все, что угодно. Жизнь вообще состоит из однихсюрпризов.

– Даша, не говори ерунды. Это очень богатая ивлиятельная семья с мощными корнями и традициями. В ней нет и не может бытьпростых парней. Я тебя заверяю, что ни я, ни моя мать не имеют к этой семьедаже малейшего отношения. Все это твои фантазии.

– И все же если мои догадки реальны, то ты можешьпретендовать на половину наследства.

– Даша, моя мама очень порядочная женщина. Всю своюсознательную жизнь она любила только одного мужчину, и никаких президентовкомпаний она даже близко не знала. Она познакомилась с моим отцом еще в школе –они десять лет проучились в одном классе. Он носил ее портфель и писал ейкрасивые стихи. Затем он пошел в армию, и она честно прождала его два года,каждый день посылая ему по одному письму с признанием в бесконечной любви.После армии они сразу сыграли шумную свадьбу и зажили так счастливо, что, глядяна их отношения, сразу хочется верить в искренние и настоящие чувства. Я – дитяогромной любви. Но только любви между моей мамой и моим отцом.