– О, услышать такое от тебя – по-настоящему круто, – заметила Эсме.

– Э-э, не ссорьтесь, – взглянув на меня, а затем на нее, попросил Антон.

Наверное, если бы аватар мог ухмыляться, сейчас он точно ухмыльнулся бы.

– Я согласен с Бьянкой. Давай, выкладывай. А то станет хуже.

– Я тебе кулак на нос выложу! – пообещала Эсме и угрожающе ткнула рукой в сторону Антона.

– Как бы то ни было, ты – сильный боец, – заметила я. – Почему ты не уверена в себе? Чего боишься?

Эсме застыла.

– …Э-э, спасибо, – неуверенно произнесла она, будто ища в моих словах скрытое оскорбление.

Затем она надолго замолчала. Наконец вздохнула и сказала:

– Ну ладно. Я расскажу. Я жила обыкновенной жизнью: играла в бейсбол, жаловалась на братьев и сестер, утирала нос грубиянам, которые задирали мою команду. Вдруг заболела и не поправлялась. Доктора менялись один за другим, а лица родителей становились все грустнее. Я проводила в больнице дни напролет, пропускала недели школьных занятий. И моргнуть не успела, как практически стала жить в больнице, мечтала, чтобы сестры и братья оказались рядом, и можно было бы на них жаловаться, а домашние задания отвлекали и злили, как раньше. Скучать вместе с командой и то было бы здорово.

Эсме вздохнула.

– В смысле, я всегда знала, что от химии у меня выпадут волосы. Я не глупая и видела картинки. Но я не знала, что все происходит так медленно, по клочку за раз.

Она замолчала, будто силой вытаскивая слова наружу.

– Знаете, так гораздо хуже. Я бы лучше однажды проснулась совершенно лысой, и дело с концом.

– А ты думала о парике? – спросил Антон.

– Как старуха? – робко спросила Эсме.

– Можно крутого цвета, например, фиолетового, – сказала я. – Представь, как на тебе будет смотреться клевая фиолетовая шевелюра. Как «майнкрафтовский» скин в реале.

– А я так никогда не думала, – призналась Эсме. – Да, звучит круто.

Я кивнула, довольная, что хоть раз сумела помочь команде, а не тормозить ее.

– Если уж мы заговорили о крутизне, мне нужны новые доспехи, – заметил Антон. – Пошли.

Он повернулся и двинулся в сторону своей базы. Как только мы пришли к ней, он стал оборудовать ловушки у тропы, при этом ворчал и кряхтел, словно от боли.

– Но ты можешь их восстановить, – успокаивающе произнесла Эсме. – Ты же так любишь их делать.

Мы зашли в дом, и Эсме начала делать стрелы из оброненных ведьмами палок. Затем они с Антоном снова зашептались.

– Ненавижу, когда вы так делаете, – сказала я. – Раздражает. Если надумали чего, почему бы не поделиться со всеми?

– То есть с тобой, – сказал Антон.

– И с Лонни, – добавила я.

Я поставила его в угол комнаты. Вой сидела рядом.

– Ну да, Лонни, который мог бы броситься на нас в любой момент, если бы не веревка, – заметил Антон.

– Паранойя – это тяжело, – заметила я.

– Паранойя – его образ жизни, – поведала Эсме. – Причем тотальная.

Она мотнула головой в сторону ловушек перед домом.

– Кто еще делает такое?

– Не знаю, – призналась я. – Хотя иногда забавно наставить ловушек, чтобы уничтожить все добро у приятелей.

Антон с энтузиазмом кивнул.

– Ты был таким и перед сотрясением? – спросила Эсме. – Или парень, который перехватил тебя на поле, сделал тебя параноиком?

– Прежде всего, я не параноик, – склонив голову, заметил Антон. – Во-вторых, перехват был не по правилам, того парня должны были выкинуть из игры, а всю команду – дисквалифицировать. Они всегда играли грязно. А, в-третьих, с чего доверять кому бы то ни было? Никто не заслуживает доверия.

Он уставился на Эсме.

Я присвистнула, чтобы разрядить обстановку.

– Похоже, кому-то еще не мешало бы поговорить со всеми нами, – заметила я.

– Он никогда не хочет говорить про свое, – пожаловалась Эсме. – Он строит столько ловушек, чтобы справиться с мобами, которых сам же вызывает.

– Могли бы вы не говорить обо мне так, будто я за полмира от вас? – крикнул Антон.

– Ну, строго говоря, никто из нас не рядом друг с другом, – заметила я.

Лицо Антонова аватара повернулось ко мне. Если бы это была другая игра, с лазерами вместо глаз, он бы точно меня испепелил.

– Виртуально мы вместе, – напомнил он. – Со мной там, снаружи, ничего страшного. Мне просто нужно отдохнуть.

Эсме фыркнула, Антон проворно отскочил. Ага, тут далеко не все сказано. Я решила выждать.

– С ним довольно страшно в реале, – сообщила Эсме. – Здесь он прячется. Конечно, он безумно рад сидеть в игре как можно дольше.

– От кого он прячется? – спросила я.

– От родителей. Не хочет видеть их и говорить о том, что больше не заинтересован в баскетболе.

– Это просто добавка ко всему прочему, – сказал Антон. – Ни от кого я не прячусь.

– А еще он прячется от своей подружки, – заговорщицким шепотом добавила Эсме. – Он уверен, что она порвет с ним, как только его здоровье пойдет на поправку.

– В самом деле? – с интересом спросила я.

– В самом деле.

– Оставьте, вы, двое, – попросил Антон.

– Слушай, мы все прячемся, так или иначе, – сказала я. – Все что угодно: баскетбол, тошнота, сломанные кости. Мы можем переиграть все это и пережить здесь. И вчетвером доиграть до конца.

После чего кивнула и решительно подошла к Лонни.

Эсме повернулась к Антону, но, похоже, взглянув ему в лицо, совладала с собой.

– Знаешь, мы вряд ли сможем ему помочь, – сказала она. – С тех пор как пришли сюда, он просто стоит будто бревно.

– Он просто нас затормозит, – указал Антон.

– Лучше оставим его здесь. В доме он будет в безопасности, если тебя это тревожит, – предложила Эсме. – А нам предстоит столько работы, прежде чем попасть в Край. Мы можем вернуться потом и забрать его.

– Нет, так не будет, – сказала я. – Я не оставлю его. Ни за что!

– Но… – заговорил Антон.

– Мы это уже видели и знаем, как оно, – шагнув к нему, перебила Эсме.

– Напоминаю в последний раз: я – не Андреа, – сказала я. – Вы делаете выводы из случая с одним человеком? Да уж, представительная выборка.

– Нам хватило, – спокойно ответил Антон. – Уж поверь, пережить такое во второй раз не хочется. Нынешние атаки мобов – пустяк в сравнении с тем, какими они могут быть.

– Слушайте, я многим обязана Лонни. Он всегда был рядом, даже когда мы были малышами. Теперь я его не оставлю. Мы так не сделаем.