Летом 1410 г. митрополит Фотий предпринял поездку во Владимир — древнюю столицу Северо-Восточной Руси и оказался в городе в то самое время, когда 3 июля на нее напал отряд ордынского царевича Талыча, на сторону которого встал нижегородский князь Даниил, обиженный тем, что его удел Василий Дмитриевич присоединил к своему княжеству.

Дело в том, что, когда Василий I, великий князь Московский, в 1392 г. получил от хана ярлык на Нижегородское княжество, он отправил туда послов, которым нижегородские бояре, не любившие Бориса Константиновича, предали город, объявив народу, что он теперь принадлежит московскому князю. Борис и члены его семьи, включая сыновей (Даниила, Ивана), были арестованы, их развезли по разным городам. В 1393 г. Борис умер в Суздале (похоронен в Рождество-Богородицком соборе). Где именно находился Даниил и когда получил свободу — неизвестно. Освободившись, он направился в Сарай, где стал хлопотать о возвращении своей вотчины, но поддержки не нашел. В 1410 г. Даниилу и его брату Ивану все же удалось собрать войско, в котором кроме казанских татар были жукотинские и мордовские князья, и двинуться на Нижний Новгород. В ходе столкновения с войсками великого князя Московского Василия, которыми командовал его брат Петр Дмитриевич (у Лыскова), московское войско было разбито. В том же году по велению Даниила татарский царевич Талыч разграбил Владимир. Из этих побед Борисовичи не извлекли никаких существенных выгод и вновь поехали в Орду просить ярлык. В 1412 г. им удалось добыть ярлык от Зелени-Салтана, хана кипчакского, на Нижний Новгород, но пробыли они здесь недолго, продолжив борьбу за возвращение своего удела. Тем временем Зелени-Салтан был убит собственным братом Керим-Берде — ем, который уверил Василия в своей дружбе и в неотъемлемой принадлежности ему Нижегородского княжества. Против Борисовичей великим князем Московским был послан Юрий Звенигородский, который прогнал их за реку Суру. Уже в 1416 г. братья вынуждены были явиться в Москву и покориться великому князю, откуда на следующий год бежали обратно в Нижний. Здесь в этом же году Иван умер, а вскоре после него, вероятно, и Даниил.

Митрополит Фотий в ходе своей поездки во Владимир, упомянутой выше, едва сумел избежать гибели или пленения ордынцами: накануне набега он выехал в свою волость Сенеж на Святом озере, а затем укрылся от вражеской погони в лесах. Произошедшие во Владимире события отнюдь не ослабили деловой активности Фотия. Уже в январе — феврале 1411 г. митрополит по приглашению тверского князя Ивана Михайловича предпринял поездку в Тверь61. Здесь он возглавил выборы нового тверского епископа, формально совершавшиеся, согласно древней традиции, «во жребеи» из двух кандидатов — Парфения, игумена тверского Федорова монастыря, и Антония, игумена московского Ильинского монастыря. Парфений был ставленником князя, тогда как Антония выдвинул митрополит. В итоге архиереем был избран именно Антоний, который «не хотевъшимъ Тферичемъ поставлен быс(ть) епископомъ»62. Несмотря на недовольство тверичей, Фотий хиротонисал его во епископа Тверского при участии суздальского епископа Митрофана.

Следует отметить, что в средневековой Руси долгое время порядок избрания епископов не был определен. «Избрание не имело характера литургического, не совершалось по какому-либо определенному и церковью принятому чину. В этом отношении русская церковь следовала примеру церкви греческой, в которой до XIV в. тоже не было особого чина на избрание архиереев»63. Таким образом, епископ мог избираться князем, жребием, собором епископов или назначаться митрополитом. Согласно известиям Супральской летописи, Антоний являлся москвичом64. При нем в Твери продолжилось строительство храмов. В 1412 г. Антоний благословил тверского князя Ивана Михайловича на поездку в Орду, а в 1416 г. участвовал в поставлении новгородского епископа Симеона65.

Ко времени поставления на епископскую кафедру Антония стало очевидно, что в качестве основной своей резиденции Фотий рассматривает Москву. Зимой 1411/12 г. сюда к митрополиту Фотию приезжал для переговоров новгородский архиепископ Иоанн66. Зимой 1413/14 г. митрополит совершил в Москве поставление коломенского епископа Амвросия67. Тем не менее митрополит Киевский и всея Руси не хотел и Витовту давать повода упрекать себя в небрежении делами западных епархий. Поэтому уже летом 1411 г. Фотий направился из Москвы в Киев и находился в литовской части Киевской митрополии более года (до осени 1412 г.).

По приезде в Киев Фотий совершил поставление нового смоленского епископа Севастиана. Из Киева он направился в Галич, а 1 августа 1412 г. выехал в Луцк, где 8 сентября совершил поставление епископа Туровского Евфимия, после чего возвратился в Москву.

Вскоре после упомянутой нами поездки Фотия в пределах Западной Руси стала складываться крайне неблагоприятная для православных и православия в целом обстановка. 2 октября 1413 г. польский король Владислав II Ягайло и великий князь Литовский Витовт на сейме в городе Городло не только подтвердили польско-литовскую государственную унию, но и совместно утвердили так называемый Городельский привилей (подробнее см. Терминологический словарь настоящего исследования. — Е. АР), которым подтверждались и расширялись права литовской католической знати, а православные дворяне, напротив, ущемлялись в своих правах. В частности, документ декларировал, что только католики могут занимать высшие государственные должности, пользоваться имущественными льготами и получать родовые гербы польской шляхты68.

Фотий пытался противостоять новому усилению католического влияния. Очевидно, с этим связано принятое митрополитом решение вновь посетить Великое княжество Литовское во время поездки из Москвы в Константинополь, совершив при этом остановки в Смоленске и других городах. Весной 1414 г. Фотий выехал из Москвы и прибыл в Смоленск, где «остави свою казну»69, но в Гродно, где святитель был на Благовещение, его по приказу Витовта ограбили и «възврати ко Москве»70. Тем не менее в ходе этой неудачной поездки в Литву Фотию все же удалось поставить нового епископа: на Владимиро-Волынскую и Берестейскую кафедру митрополит рукоположил иеромонаха Герасима, выходца из Москвы71, который позднее, около 1428 г., по желанию Витовта был переведен в Смоленскую епархию72, а после смерти Фотия был поставлен митрополитом «Киевским и всея Руси»,

Причины такого резкого поведения Витовта по отношению к Фотию очевидны. Фотий к тому времени окончательно определился в своих политических симпатиях в пользу Москвы, а литовского князя по-прежнему не устраивал митрополит, под омофором которого православные Западной Руси составляли единую Русскую церковь со своими собратьями по вере в Северо-Восточной Руси. Грюнвальдская победа 1410 г. придала уверенности Ягайло и Витовту, и на этом фоне их стремление способствовать распространению католицизма в западнорусских землях усилилось. После гродненского скандала 1414 г., когда митрополит Фотий по приказу Витовта был ограблен и возвращен в Москву, ему было запрещено приезжать в пределы Литовского княжества. Кроме того, были конфискованы и переданы литовской знати принадлежавшие русской митрополичьей кафедре земли. Витовт также нашел Фотию замену в лице Григория Цамблака — предполагаемого племянника митрополита Киприана. При поддержке короля Владислава-Ягайло великий князь Литовский обратился в Константинополь с предложением поставить Григория Цамблака митрополитом на литовскую часть Русской церкви73. Считается, что Григорий Цамблак родился в 1364 или 1365 г. в Тырново — столице Болгарского царства, еще в молодости принял монашество, получил хорошее образование и был близок к окружению болгарского патриарха Евфимия. Позднее жил на Афоне, затем в Сербии, где был настоятелем Дечанского монастыря. Имел связи с Константинопольской патриархией (возможно, через патриарха Евфимия и митрополита Киприана) и некоторое время жил в Византии. В 1401 г. Цамблак упоминается как иеромонах и келейный инок патриарха Матфея Константинопольского.