Тень мерзко захихикала. Людоед дернулся — он совсем упустилиз виду, что Такир иногда легко читает мысли, — и лицо его потемнело.

— Значит, сын Хотака переметнулся к мятежникам? Ха! Нопочему?

«Вопрос не имеет никакого значения... — прошелестел Такир. —Он предал — и этого довольно...»

— Твоя хозяйка желает схватить его? Это легко сделать. Япошлю Нагрока и...

Плащ Такира внезапно распахнулся, словно стремясь поглотитьлюдоеда. Несмотря на всю выдержку, Голгрин едва не бросился прочь, но плащ ужеопал, вновь превращаясь в обрывки тьмы.

«Никто не должен мешать ему увидеть сестру. Мояповелительница непреклонна в этом вопросе. Бастиан очень осторожен и держитмысли при себе, даже мы не знаем их. Возможно, он намеревается предатьмятежников. В любом случае леди Нефера хочет узнать правду...

— Что ж... я понимаю...

«Однако мою повелительницу интересуют различные вещи, и онаумеет быть полезной и благодарной. К примеру, Доннаг и титаны могли доставитьтебе множество хлопот, если бы не их внезапная... болезнь. А знания об ихслабости — необходимости потреблять эльфийскую кровь... Доннаг — превосходныйпример того, что случается с непокорными, не признающими твоей власти. А ещевооружение, пища для голодных воинов, таких ненадежных...»

— Избавь меня от полного списка твоей хозяйки, — хмыкнулГолгрин, выпрямляясь. — Леди Нефера желает удачи в дороге для сына Бастиана.Хочет его встречи с леди Марицией. Хочет узнать все тайны. Хорошо, никто не тронетего, обещаю. — Он отвел взгляд от призрака. — Вперед. Иди, доложи ей.

«Еще не все, — прошипел мертвец. — Лорд Бастиан популяренсреди народа...»

Это не удивило Голгрина; насколько ему нравился дух воина вМариции, настолько он уважал репутацию Бастиана — его самопожертвование испособность взять ситуацию под контроль. Хотак поступил правильно, назвав егопреемником, при других обстоятельствах Голгрин решил бы так же... «Так вот вчем дело...» На лице Великого Лорда мелькнуло понимание, глаза, блеснули: «Вотона, цель Неферы! Если он предатель, то может поколебать сестру, всегда ранееследовавшую за ним...»

— Ну, может... — нерешительно протянул Голгрин.

«А если он предатель, будет лучше, если никто не покинетскалы живым. Никто».

— Она хочет поручить выполнение мне?! — зарычал ВеликийЛорд, не ожидавший таких жестоких мер.

Но мрачный холод Такира немедленно заставил его замолчать.

«Тебе решать, людоед... Так говорит повелительница... Один,двое или никого — выбор лежит на тебе. В зависимости от обстоятельств...»

— Трудновато будет подобраться к ним и одному принять такоерешение...

«Об этом уже позаботились. — Пока Такир говорил, из складокего плаща выплыл другой призрак, мгновенно увеличившийся до нормальныхразмеров. Голгрин удивленно вытаращил глаза — мертвец был намного выше, чемобычный минотавр, ростом почти с людоеда, а уж мускулами не уступал самымгрозным воинам Великого Лорда. Его лицо было спокойным, и, если бы не зияющаярана поперек горла, призрак выглядел бы почти живым, — ощущался даже легкийаромат мускуса. — Он поможет тебе».

Голгрин рассмеялся — такой поворот был невероятен даже длянего.

— Сын Хотака? Для слежки за сыном Хотака?

Призрак Колота, не мигая, смотрел перед собой.

«Он передаст тебе сказанные на встрече слова. Ты услышишьвсе».

Такир начал исчезать, а вместо него в шатер стали проникатьвнешние звуки. Ужасный моряк вновь стал одной из теней — все произошловнезапно, Голгрин опомниться не успел, как снова был один... за исключениемпризрака младшего сына Неферы.

Великий Лорд глянул на странную фигуру — мертвецы его неволновали, пока не нападали на него. Этот уверенно изображал из себя статую.Людоед подошел к выходу и крикнул:

— Позвать ко мне Нагрока!

Через несколько минут огромный воин появился на пороге,ожидая приказаний, в то время как Голгрин тщетно искал на его лице признакиудивления, вызванного присутствием мертвеца минотавра. Когда стало понятно, чтотолько он сам видит призрака, людоед восхитился мужеством Неферы и подозвалофицера ближе:

— Эту задачу, друг Нагрок, можешь выполнить только ты...Крови будет немного...

Огромный людоед усмехнулся, ожидая приказаний.

Город, ранее называвшийся Сильваност, раскинулся передМарицией, насколько хватало взгляда. Он уже не походил на тщательно ухоженныйсад — когда леди Де-Дрока с телохранителем проехала через огромные ворота изтолстых бревен, еще пахнущих смолой, она смогла убедиться в произошедшихизменениях.

Древние башни, простоявшие тысячи лет, были перестроенысогласно новому плану. Тонкие извилистые тропы теперь образовывали четкийрисунок, некогда тенистые улочки лишились зеленого убранства. Мягкие огни,которыми эльфы освещали большую часть столицы, заменили яркими маслянымилампами, подвешенными на столбах вдоль проезжей части. Каждый вечер их зажигалиособые патрули.

Но, несмотря на все вышеперечисленное, Сильваност оставалсянаименее изменившейся частью Амбеона. Мариция уклонилась от приказа Арднора,велевшего уничтожить все следы былых владельцев, вместо этого перестроив башнии дворец в имперском стиле. «Ничто не должно расходоваться впустую» — таквсегда говорил Хотак, и она следовала его советам. Зачем уничтожать то, чтоможет еще пригодиться? Как оказалось, Мариция поступила правильно, иначе ХрамПредшественников пришлось бы возводить на руинах.

Первый район, по которому они проехали, ранее был эльфийскимрынком, засаженным различными деревьями, — теперь их вырубили и употребили настроительство прямоугольных складов. Постоянное увеличение численностинаселения вынуждало ставить здания максимально плотно. Каждый из домов мог датьприют двумстам минотаврам.

С севера доносился слабый грохот и поднимались столбы дыма —там велись напряженные работы в рудниках и карьерах. Большая часть пленныхэльфов трудились день и ночь, снабжая столицу нужным количеством камня иметалла. Мариция закашлялась, но едкая пыль была незначительной платой запобеду и новые земли.