Вскоре перед командующей открылось новое величественноездание — Башня Звезд. Она так сверкала в солнечном свете, что даже прагматичныевоины останавливались, потрясенно рассматривая строение. Башня была настолькопроста и гениальна по устройству и производила такое великолепное впечатление,что Мариция издала собственный указ, запретив трогать постройку. Командующаярешила сделать в Башне резиденцию Дома Дрока и пресекла попытки Дома Атхаковпоселиться в ней. Даже столичный дворец был менее величествен.

Королевские палаты с тремя огромными крыльями, возвышавшиесяна триста футов, не производили впечатления на минотавров из-за розовой окраскифасада. Подобный оттенок был явным свидетельством плохого вкуса эльфов, поэтомуМариция планировала в скором времени перекрасить его в серый цвет. Иногда стеныдворца казались ей покрытыми старой кровью, да и обилие изысканной деревяннойрезьбы снаружи и внутри изрядно досаждало.

Где бы ни проезжала Мариция, все прерывали свои дела ирассматривали нынешнюю повелительницу Амбеона. Эльфы-рабы, некогда носившиеяркие наряды, теперь превратившиеся в жалкие тряпки, вскрикивали, когда ихтыкали лезвиями, заставляя выказывать почтение сестре императора. В глазахпленников уже не светилось надежды, лишь в некоторых теплился слабый огонеквызова. Дух надменной расы угасал, сменяясь измождением от тяжелого труда.Столица теперь не источала аромат цветов — ныне улицы пахли мускусомминотавров.

Гвардейцы в начищенных латах лихо отдали Мариции честь,когда та спешилась у дворца. Командующая, предпочитая одиночество, отпустилателохранителя и шагнула к двери. Внутри к ней сразу кинулся тревериан, который,как точно знала Мариция, должен был сейчас находиться за сотни миль от дворца.Покрытый грязью и потом, минотавр смиренно опустился на колено, держа шлем вруке.

— Леди Мариция...

— Новакс? Что ты здесь... На севере неприятности?

— Нет, миледи... — Минотавр опустил рога еще ниже, избегаясмотреть ей в глаза.

Уши Мариции дернулись; она обернулась и не обнаружилачасовых у дверей зала.

— Что происходит? Почему помощник командующего легионом,служивший вместе с Бастианом в отряде моего отца, бросает солдат?

Новакс тряхнул головой в шрамах и нерешительно откашлялся:

— Меня послал к тебе твой брат, миледи...

— Брат? А что делает Арднор...

— Нет! Брат, которого ты недавно упомянула, храбрейшийБастиан!

Его смущение не нравилось Мариции.

— Встань и говори нормально, Новакс! Повтори еще раз, что тысказал?

Тревериан повиновался. Огромный воин, возвышающийся надМарицией не меньше чем на голову, тут же задрожал, встретив разъяренный взгляд.

— Миледи... у меня сообщение от Бастиана.

Глаза Мариции налились кровью, ноздри затрепетали. Онасхватилась за меч, с трудом сдерживая себя.

— Ты говорил с моей матерью, Новакс? Только так можнополучить вести о Бастиане! С чего тебе выдумывать такую чушь?

Тревериан не отступил, а протянул ей маленький клочокпергамента, спрятанный в ладони.

— Прошу прочитать это, а потом наказать меня как будетугодно!

Развернув записку, Мариция, не читая, сразу посмотрела внижний угол — знак был на месте. Два крошечных круга с секирой посредине,которые можно было и не заметить. Секретный знак, известный только ей и отцу.

Сердце Мариции глухо стукнуло и замерло. Значит, слухиправдивы? Неужели произошло невероятное? Бастиан среди мятежников...

Потом она обратилась к тексту — и тут же тяжело задышала, прикрывглаза, затем быстро смяла пергамент и сунула в сумку на поясе, намереваясьпозже сжечь.

— Ты знаешь, как связаться с ним?

— Да.

Стараясь выдерживать ровный той, Мариция чуть повернулась,успокаиваясь.

— Передай, что я встречусь с ним, где он предлагает. Со мнойбудет не больше четырех сопровождающих, все надежные и проверенные.

— Да, миледи.

Тревериан повернулся и собрался уходить.

— Новакс... — Мариция подняла руку. — Как он выглядел?

Тот слегка усмехнулся:

— Похож на самого себя, как обычно.

Командующая кивнула, разрешая офицеру уйти.

— Это мог быть Бастиан...

Мариция медленно вышла на один из широких балконов сфигурными балясинами в виде различных животных, настоящих и сказочных. Мозаикана полу изображала королевскую семью на лоне природы — цветы и деревья казалисьживыми. Отсюда была видна большая часть города: пять из семи башен, посвященныхсветлым Богам, пышный сад в виде огромной звезды с четырьмя лучами н остальныездания. Мариция не смотрела на зелень растений, поглощенная мыслями о брате. Вотличие от большинства растений Сильваноста, сад Астарин не пострадал отгрязной магии щита. Впечатленная его видом, Мариция некогда переименовала его вСад Триумфа, позволив эльфам-рабам ухаживать за ним. Командующая видела в немсимвол своего рода, не сгибающегося перед любыми невзгодами. Бастиан одобрил быее решение... Она медленно обвела взглядом город. Ардноранти — Слава Арднору.Мариция предпочла бы назвать его в честь более достойного минотавра —Хотаканти.

Рука командующей непроизвольно сжала сумку с запиской.Бастиан жив, но с мятежниками. Она все еще не могла поверить в это. Но надовстретиться с братом, хотя бы получить ответ на вопрос «почему?».

— Я сделаю то, что должно быть сделано, брат, — спокойносказала Мариция, сжав кулаки, — независимо от того, что должно быть сделано.

На четвертый день умер Гром.

Он стал первым из многих. Чума быстро распространялась вцитадели мятежников. Многие уже погибли, но еще больше было больных иумирающих. Сначала развивался кашель с кровавой мокротой, который быстроусиливался, потом на веках появлялись маленькие гнойнички. Дальше начиналасьрвота и сильная горячка, шерсть несчастных покрывалась липким потом.

Больные лежали рядами в самых больших помещениях Храма.Неспособные двигаться, не в силах даже обслужить себя, они покрылись коркойгрязи и источали зловоние. Любой, кто приближался, чтобы оказать помощь, вскоренеизбежно заболевал сам. Число больных увеличивалось с каждым днем, чумагрозила уничтожить всех мятежников поголовно.