ощущали, что некто похожий на Сяо Луна оберегает их и мягко, почти незаметно направляет в нужную сторону.

Но память о Сяо Луне — вовсе не главная причина, по которой община продолжила свое смертельно опасное дело. Их скрепляло кое-что покрепче, кое-что, направленное не в прошлое, а в будущее. И этим клеем была Цель, которую Сяо Лун успел поставить незадолго до смерти.

Восстание. Мятеж. Бунт Спартака. Первая искра, которая разожжет огонь надежды среди таких же героев по всему миру. А затем разгоревшийся пожар расплавит микросхемы поработителя.

Друга невозможно было уничтожить сразу и полностью, потому что он находился одновременно везде. Но можно было уничтожить его «глаза», «руки» и «язык» на небольшой территории. Вся планета была разбита на гексагоны примерно 300 на 300 километров, точь-в-точь пчелиные соны. Роботов, энергосистемы и транспорт внутри каждого гексагона было целесообразно и эффективно привязывать к большому узлу серверов, собранных в одном месте. Так приходилось тратить гораздо меньше энергии на их обслуживание, и в то же время повышалась скорость работы. С другой стороны, их скученность в одном месте позволяла одним ударом вывести из строя весь гексагон. В итоге, Друг соотнес параметр эффективности с параметром безопасности, сделал вывод, что вероятность повреждения серверных узлов находится в рамках допустимого, и стал строить их в одном максимально защищенном месте.

Проникнуть к серверному узлу было почти невозможно. Многоуровневое наблюдение, элитные боевые андроиды, ловушки, труднодоступные места и высочайший уровень секретности.

Это действительно было бы невозможно, если бы Друг никогда не «засыпал». У человечества оказался шанс на один-единственный выстрел.

Именно этот выстрел Сяо Лун и собирался сделать со своей Общиной. Но он не просто поставил амбициозную Цель, но и дал настоящие инструменты для ее достижения.

Вместе со своим лучшим учеником Альфой Сяо Лун разработал вирусную программу на основе «Слепого пятна», которая позволяла узнать конкретные часы, в которые Друг погружается в сладкие сновидения. Нужно было лишь запустить вирус в локальную сеть серверного узла, подождать пару месяцев, а затем считать данные. И эту невероятно сложную и опасную задачу Общине пришлось решать уже без своего учителя.

Серверный узел нашего гексагона располагался в Петропавловской крепости. И чтобы включиться в его локальную сеть, пришлось бы проникнуть на территорию незамеченным. Два раза. Установить вирус, а затем забрать данные.

На этом моменте я почувствовал, как по спине забегали мурашки, на лбу выступил пот. Сознание еще было увлечено расшифровкой «сумеречного языка», но подсознание уже просекло, к чему все идет.

Храбрейшая и умнейшая из нас — так они отзывались о Елене, или «Эль», как ее назвала система.

Эль смогла пробраться внутрь и запустить вирус. Смогла сделать это еще раз и забрать считанную вирусом информацию. Но затем… все пошло наперекосяк.

Ее заметили. За ней гнались. А Общине пришлось беспомощно наблюдать за неизбежным через уличные камеры, будучи не в силах помочь. Ведь любое использование «Слепого пятна» сейчас делало его очевидным для Друга.

От андроидов Эль смогла уйти, но ее смертельно ранил человек — сотрудник Директората Безопасности. Умирала она в подворотне, в мусорном баке, отчаянно моля небеса, чтобы ее жертва не оказалась напрасной.

Именно тогда мы с ней и встретились.

И теперь вся Община глядела на меня. Они ждали, чтобы я передал им обагренное кровью знание.

В воздухе разлилось напряжение. Сигналы справа прекратились, и я ощутил, как Альфа берет мою ладонь и медленно, внятно и четко передает букву за буквой.

«Она сказала тебе?»

Я кивнул.

Никто не издал ни звука, но я буквально ощутил, как пробежал по цепи электрический ток, как выпрямились их спины и засияли глаза.

«Скажи. Не торопись».

Перед глазами появилось лицо Елены. Я даже не знал, как ее зовут. Я впомнил запах крови, перемешанный с вонью мусорного бака. И клочок бумажки с короткой надписью, намертво врезавшийся в мою память.

Вспотев от напряжения, я передал Альфе послание: ГР 18250344

Краем глаза я заметил, что Элиза смотрит на меня с восторгом и чуть ли не обожанием.

Глава 6

Технософия

Тонкие женские пальцы затушили сигарету в пепельнице на моей груди. Кровать заскрипела, из-под простыни показалась голая спина, покрывшаяся мурашками. Элиза пошла делать кофе.

Впервые за долгое время мне было хорошо.

Я глядел в потолок без единой мысли, ноздри щекотал запах синтетической арабики.

Квартира Элизы была куда уютней моей норы. Это единственное, что осталось ей от родителей. Об их судьбе Элиза говорить отказалась.

Здесь она выросла, здесь застала Объединение, здесь пряталась, стараясь не впускать подступающее со всех сторон безумие. От метафона отказалась без раздумий. Но это повлекло за собой огромные проблемы, и она чуть не потеряла квартиру. Без метафона практически невозможно оплачивать налоги и коммунальные платежи, да и работу найти она долго не могла. Еще немного, и Элизе пришлось бы переезжать в Дом Дружбы. Может, мы там даже встретились бы…

Но ей повезло. В том году Друг как раз начал большую программу помощи религиозным организациям. Элиза смогла устроиться в волонтерскую организацию, куда брали в том числе бедолаг без метафонов. Она помогала восстанавливать храмы, зазывала новых прихожан, редактировала эзотерическую литературу в волонтерском издательстве, а за это получала немного социальных баллов и тратила их на оплату жилья.

Так она и встретила Альфу.

Для одинокой молодой девчонки, живущей в сплошной депрессии, ощущающей себя тенью, он показался воплощением какого-нибудь восточного божества — безмятежного, спокойного, познавшего тайную мудрость жизни.

Она стала все чаще и чаще посещать дацан, где собиралась Община Неспящих. Ее удивило, что в отличие от многих других храмов, здесь собираются люди без метафонов. Элиза сразу почувствовала, что ее место здесь, среди этих людей.

— Кофе готов!

В легком халате на голое тело она поставила на стол две дымящиеся кружки и протеиновую смесь, которую Друг рекомендовал употреблять на завтрак. Я сел за стол, и мы молча выпили по кружке. Она смотрела в окно, я разглядывал ее. Говорить было не о чем — все искреннее, что мы могли бы обсудить друг с другом, может быть услышано Другом. Она заметила мой взгляд и усмехнулась.

— Понравилось?

— Само собой. Ты была прекрасна.

— Вообще-то я про кофе.

— Кофе… Извини, кофе полный отстой.

Она взяла меня за руки и посмотрела в глаза. Мы заговорили на языке сумерек.

«Саша, прости, но спрошу еще раз. Ты точно уверен, что запомнил цифры?»

Я закатил глаза.

«Уверен. Как будто вижу на фото. Вы