изображением массивного буддийского храма с облицовкой из темных блоков.

Я развернул флаер и увидел надпись: «Молчаливые встречи для самопознания». Ниже был адрес и расписание мероприятий. Я удивленно поднял глаза на девушку.

— Приходите, завтра у нас как раз встреча. Кстати, может быть, во время вашего необъяснимого события, вы получили что-то вроде послания или откровения?

— Может быть… Я еще не полностью осмыслил произошедшее, — покрываясь холодным потом, пробурчал я.

— Если вспомните, что такое послание было, то обязательно приходите! Мы поможем раскрыть его тайный смысл.

Девушка подмигнула и двинулась дальше, стуча в соседнюю дверь.

— А как вас зовут? — крикнул я вслед.

Она молча указала на флаер в моих руках. Я перевернул его и увидел надпись карандашом: «Купите молитвенные четки. Элиза».

* * *

Я даже не знал, что в городе есть буддийский храм. В прошлые годы он укромно прятался за высокими деревьями, скрывающими его от любопытных глаз. А теперь затерялся между архитектурными экспериментами Друга, тесно сжатый со всех сторон высоченными зданиями.

Сомневаюсь, что нашел бы нужный переулок, если бы на глаза не попался китаец, закутанный в оранжевую накидку. Он свернул в один из неприметных переулков, не обратив внимания на шлагбаум, и я сразу же ощутил, что мне нужно последовать за ним.

Переулок оказался похож на лабиринт. Он поворачивал то влево, то в право, а иногда и вовсе закручивался так, что по ощущениям я уже должен был выйти обратно. Человек в оранжевой накидке пропал, будто его и не было.

Через несколько минут плутаний я совсем потерялся в пространстве. Никаких окон по обеим сторонам не было — лишь ровные голые стены. На мгновение мне стало страшно от мысли, что эти стены вот-вот сомкнутся.

Но вскоре впереди появился просвет, и я оказался в маленьком квадратном дворике, окруженном стеной из высоких зданий. Посреди дворика стояло желто-красно-коричневое здание, неказистое, грубоватое, похожее на буханку ржаного хлеба, украшенную сверху разноцветной глазурью, как кулич. Но чем ближе я подходил, тем сильнее ощущал, что в этой простоте кроется нечто, чего не хватает красивым футуристическим небоскребам Друга: здесь теплилась жизнь.

От дерева к дереву вокруг храма тянулись веревки, увешанные яркими цветастыми флажками. Они мягко покачивались на ветру. Звуки города здесь были почти не слышны, отчего возникало ощущение редкого умиротворения. Неоновый свет небоскребов тоже не проникал в этот колодец, который уютно освещался лишь мягким светом из узких окон храма, а также масляными лампадками, расставленными вдоль дорожек.

Я поднялся по ступеням к большим деревянным дверям и робко потянул на себя тяжелое медное кольцо, продетое в нос какого-то страшного божества.

Внутри царил полумрак, и я постоял у входа, привыкая. Мягкий запах благовоний приятно погладил по носу. Было так тихо и спокойно, что я подумал, что ошибся временем, и тут никого нет. Но постепенно из темноты проступил большой зал, посреди которого на подушках сидело пару десятков человек, взявшись за руки. Они не двигались, не разговаривали и были похожи на странные восковые фигуры.

В одной из этих фигур я узнал Элизу, и мне стало немного спокойней. Я нащупал в кармане позвякивающие четки, найденные среди хлама в одном из своих тайников.

Так я и стоял нерешительно в тишине, позвякивая четками.

БУМ!

Я подпрыгнул от неожиданности. Откуда-то сверху донесся мощный удар, продолжившийся в медленно затухающий вибрирующий гул. Это было похоже на звук гонга.

Видимо, это был сигнал для обитателей этого места, поскольку они поднялись, улыбаясь друг другу и обмениваясь фразами. Тишина наполнилась голосами, тихим смехом, шуршанием длинных одежд по полу.

Одна из фигур в длинном халате отделилась от толпы и вприпрыжку подбежала ко мне. Это была Элиза. Я открыл рот, чтобы поздороваться, но она прижала палец к губам, взяла меня за руку и повела в зал, к сидящему у дальней стены мужчине. На вид он был самый старший из присутствующих — около пятидесяти лет, с аккуратной седеющей бородкой и пронзительным взглядом. Он сидел на большой подушке рядом с низким столиком, заставленным всякими эзотерическими безделушками: статуэтка Будды, свечи, благовония, чаши с подношениями, свечи… но, приглядевшись внимательнее, я заметил рядом с Буддой фотографию смеющегося бритого наголо китайского старика в темной рамке.

— Это наш наставник и вдохновитель, — улыбнулся мужчина с бородкой, перехватив мой взгляд.

— Как его зовут? — из вежливости поинтересовался я. На самом деле я испытывал сильную неприязнь к подобным сектанским сборищам и их «гуру», вытягивающим деньги из психологически слабых людей.

— Мы не знаем его имени. Мы звали его Учитель Икс. Он был величайшим инженером и программистом нашей эпохи.

— Да? — удивился я, уже внимательнее вглядываясь в лицо на фотографии. — Что-то я его не узнаю.

— Неудивительно. О нем и сейчас не знает почти никто, кроме собравшихся в этом здании.

— Простите, но тогда почему вы так уверены, что он величайший? — плохо скрывая скепсис, спросил я.

— Об этом тебе знать пока рано. Присядь. Ты, наверное, устал, пока добрался сюда, — мужчина указал на подушку напротив себя.

Я неуклюже присел на подушку, действительно ощущая, как пульсируют мышцы ног после долгой ходьбы. Без велосипеда я теперь мог передвигаться только пешком.

— Меня зовут Альфа.

— Сами выбрали? — улыбнулся я.

— Нет. Случай. Также, как и у тебя, Ро.

Я вдруг понял, что не называл своего имени — ни ему, ни Элизе.

— Откуда вы узнали мое имя?

Альфа ничего не ответил. Вместо него ко мне наклонилась Элиза.

— Альфа — практик высочайшего уровня. Он знает про тебя многое. Если хочешь научиться также, вступай в нашу общину.

— Что значит — многое знает? — напрягся я. — Я хочу четко понять, зачем меня сюда позвали, и кто вы такие.

Альфа вздохнул.

— Мы занимаемся духовными практиками, помогаем друг другу обрести свободу в этом несвободном мире. И предлагаем тебе тоже попробовать. Я чувствую, что тебе очень непросто. Ты один. Ты живешь в грязном и унизительном месте. Тебя не принимают родные. Ты постоянно окутан страхом, ненавистью и самокопанием. На самом деле, это они твои истинные тюремщики, а не что-то внешнее. Мы можем научить тебя нескольким приемам, после которых тебе откроется истина, и твоя жизнь уже никогда не будет прежней.

— Это слишком общие слова, они много кому подходят, — пробурчал я, хотя и ощутил внутри неприятный холодок: в целом, все было сказано верно.