Мужчина остановился перед Патриком и, достав из кармана лимон, сказал:

– Пусть жена вернется.

Потом неуклюже, стесняясь своих действий, положил лимон в корзинку.

Патрик смотрел на него соломенным безликим лицом. Мужчина немного постоял, вглядываясь в место, где, по его мнению, должны были быть глаза Патрика, и пошел прочь.

– Помоги моей дочери поступить в университет, – тихо сказала женщина с корзиной мандарин, потом легонько погладила крыло Патрика и поставила у его ног корзину.

Такого раньше не было, думал Патрик. Они просто веселились на площади рядом с ним, иногда загадывали желания, привязывая ленточку. А теперь они просят его выполнить важные вещи. Разве они не понимают, что он просто фигурка из соломы. Патрику было не по себе. Он видел надежду в глазах просящих, ему хотелось, чтобы все их мечты сбылись. И Патрик стал молиться. Вопрошая всей своей соломенной душой к чему-то высшему, могущественному и конечно любящему лимоны, мандарины и еловые ветви. Иначе, зачем бы горожане приносили такие дары к ногам Патрика.

Тихо падал снег. Что-то Высшее и могущественное улыбалось, наблюдая, как соломенная фигурка обрастает настоящей душой ангела.

Ноты: амброксан, сухая трава, древесные веточки, лимоны, кожура мандарин, бисквит.

– Засыпаем орехи в блендер, добавляем кардамон, корицу, мускатный орех, заливаем вот этим прекрасным коньяком, и включаем, – вещал Бернард.

Блендер на экране загудел. Марина нажал кнопку своего устройства, и по комнате разнесся странноватый запах. Все по отдельности пахло изумительно, но с каждой секундой измельчения приобретало странные нюансы.

– Вуаля! Ни один гость не останется равнодушным к вашему новому коктейлю! – наливая в красивый бокал содержимое блендера, уверял шеф-повар на экране.

Марина открыла крышку и принюхалась. Пахло кожей, смолой и еловыми иголками. Действительно равнодушным не оставит. Она не решилась отведать свое произведение, оставив его на столе до прихода Ильи. Вдруг ему приглянется, тогда можно будет сделать такое на их мужские посиделки под очередной матч. Она вышла из кухонной двери, ведущей на террасу. Вдохнула смолистый горький запах пицундских сосен. Марина была непрерывно счастлива, с той минуты как уговорила Илью переехать в этот рай. Здесь она дышала, дышала всем своим естеством. Они много потеряли при обмене, но то, что обрели, было бесценным. Корявые смолистые стволы с маленькими зелеными шапками, словно сказочные существа, хранили их дом.

На закате пришел Илья, пропахший кофе и Камазом, на котором временно работал, пока не найдется более удачный вариант.

– Новый эксперимент? – указывая на блендер, спросил Илья.

– Там коньяк.

– Ничего, завтрашний рейс отменили, – сказал он и выпил содержимое блендерного стакана.

– Ну как?

– Забористый, – откашливаясь, ответил Илья.

Марина вынула дошедший в духовке вишневый пирог и поставила его в центр стола.

Они ужинали в лучах заходящего в морскую гладь солнца.

***

– Хорошую сказку я для тебя сочинил? – спросил Илья у сидящего рядом с ним колли.

Колли посмотрел на хозяина.

– У нас могла быть такая жизнь, если бы мы бросили все, дом в центре Питера, работу, друзей и переехали в Абхазию или Геленджик, как советовал врач, поставивший диагноз Марине. Но мы тянули, а время забирало последние шансы.

– Не упусти свое счастье, – сказал Илья псу и, открыв дверь, выпустил его к маленькой грязной дворняге, сидящей у ворот.

Ноты: фундук, кардамон, корица, мускатный орех, коньяк, кожа, сосновая смола, пицундская сосна, кофе, мазут, вишневый пирог, шерсть колли, шоколад.

Дверь распахнулась, в таверну ворвался горький травяной ветер. Дуглас направился к бармену. Снял шляпу, стряхнул с нее пыль и положил на стойку.

– Налей.

Бармен поставил на стойку стакан и наполнил его виски.

Дуглас выпил и сделал бармену знак о повторе. В углу тихо перебирал клавишами пианист. Дуглас взял стакан и направился к центральному столику. Он удобно сел, поставил стакан и громко щелкнул пальцами.

Пианист весело вдарил по клавишам. Уже хорошо набравшийся толстяк начал отплясывать, его повело в сторону, и он рухнул на соседний столик. Компания за столиком подскочила, и один из них разбил бутылку о голову незадачливого танцора. Бармен, заметив намечающуюся потасовку, сделал предупредительный выстрел в воздух, но это послужило сигналом, и свалка началась. Мирно сидевший у окна мужик схватил стул и разбил его о голову ближайшего ковбоя. Со всех сторон послышались выстрелы. Запахло разлитым виски и древесиной.

Дуглас улыбался. Он поднес к губам стакан, но падающий после удара ковбой вышиб его из руки. По столу растекся виски, заполняя маленькие трещины на грубо обработанной древесине. Дуглас окинул взглядом таверну, потом его взор переместился высоко, он, держа в руке прозрачный куб, в котором маленькие человечки дрались в таверне, заполнил его раскаленным прозрачно-желтым янтарем. Человечки застыли. Пианист больше не играл, выстрелы не гремели, виски не лился из разбитых стаканов. Дуглас покрутил куб в руке. Сцена вышла замечательная, динамичная и озорная. Он поставил куб на громадный письменный стол, взял бокал с глинтвейном и сел в кресло у сверкающего языками пламени камина.

Ноты: ветивер, фиалка, полынь, виски, древесина, янтарь, амбра, кардамон, корица, глинтвейн, мед в сотах.

– Я тебя съем, – шептал на ухо Вадим.

«Или я», – думала Алиса.

Вадим пришел с огромным букетом, явно дизайнерским, лилии, розы, мелкие цветочки, названия которых Алиса не знала, и вся эта красотень была завернула в огромный зеленый лист. От Вадима сильно пахло его любимым одеколоном, каким-то там из вычурного бутика. Этот запах действовал Алисе на нервы и вызывал головную боль. Ассоциация со старинными женскими духами не давала окрестить ей парфюм дедовским, а назвать его любимую вонючку бабусиными духами ему в лицо Алиса не решалась, поэтому терпела молча. Она вообще терпела Вадима целиком лишь по заданию своего наставника, которому взбрело в голову, что у Алисы слабый самоконтроль. Алиса возмутилась, а потом приняла задание, как пари – она весело и легко проводит с Вадимом вместе полгода, и тема ее самоконтроля более не всплывает в ее обучении. Первый месяц был действительно веселым. Второй уже стал напрягать, а к концу третьего Алису бесило все. Она заметила, что реально начала терять контроль, но проиграть пари ей очень не хотелось.