– Не торопите время и свое тело. Оно сильно пострадало, и время ему нужно так же сильно, как и нагрузки. Но все должно быть в гармонии, – сказала Ева, продолжая разминать мышцы, к счастью, не успевшие атрофироваться.

– И все же давайте перейдем к прогулке, – уже с трудом контролируя свой голос, попросил Этьен, опасаясь конфуза. – А массаж можно будет потом закончить.

После прогулок ноги у него обычно побаливали, и он надеялся, что массаж не окажет на него такого влияния, как сейчас.

– Хорошо, – кивнула Ева, и отошла, протягивая ему его брюки и рубашку. – Одевайтесь, я подожду снаружи. Или вам нужна моя помощь? – спросила она.

– Нет-нет, я справлюсь, – поспешил ответить Этьен, прижав вещи к себе.

К счастью, с одеванием он уже и правда спокойно справлялся, поэтому через пять минут вышел полностью готовым к прогулке.

Одной рукой тот опирался на трость, а под вторую его крепко держала Ева, и повела из лагеря по тропке, чтобы на прогулке их окружали лишь деревья, а не лагерные палатки.

– Константин, могу я обсудить с вами одну деликатную тему? – спросил Этьен, полуобернувшись к нему.

– Деликатную тему? – удивленно спросила Ева. – Ну, разумеется можете, – разрешила она, тихонечко волнуясь.

– Понимаете, после всего, что со мной произошло, я не уверен, что могу… и что хочу по-прежнему выступать в войне на стороне Франции. Видит бог, я люблю свою страну и верен ей, но я не могу стоять под знаменами человека, ведущего столь необдуманную войну, – начал пояснять Этьен. – Поэтому я хотел бы отречься.

Княжна даже остановилась, услышав подобное.

– Отречься? От своей страны и своего императора? – удивленно спросила она. – И что же вы будете делать дальше?

– От императора, но не от страны, – уточнил Этьен, нахмурившись. Это была нелегкая тема. – Полагаю, я мог бы воевать на стороне России, хотя и эта мысль мне претит, – признался он. – Я вообще не хотел бы воевать.

– Никто не хотел бы воевать, я полагаю, – согласилась с ним Ева. – Но, если вы отречетесь от Наполеона, вам придется присягнуть на верность Российскому императору.

– Что ж.. в таком случае, я сделаю это, – решительно кивнул Этьен.

Бежать с поля боя он не собирался, но и молил Бога о том, чтобы ему не пришлось никого убивать.

– Господь вам поможет, – немного помолчав, сказала Ева. – Все наладится, вот увидите. – пообещала она ему, стараясь подбодрить в этом нелегком решении.

– Спасибо. Если бы не вы, это мысль не пришла бы мне в голову, – признался Этьен, продолжая прогулку.

– Пришла бы рано или поздно, – она мягко похлопала его по руке. – Скучаете по дому? Вы не писали родным с тех пор, как вас ранили?

– Скучаю, – кивнул Этьен и печально вздохнул. – У меня нет возможности передать письма на французскую сторону. Родные, наверное, даже не знают, что со мной.

– Давайте ваши письма мне. Я передам их своему брату, он служит в ставке. Наверняка у них есть пути сообщения с французской стороной, – предложила Ева.

– Правда? – глаза Этьена изумленно расширились, и он, не удержавшись, кинулся обнимать ее. – Видит Бог, я не знаю, что делал бы без вас!

Ева сначала растерялась, а потом обняла его в ответ и похлопала по плечу, широко ему улыбнувшись.

– Я тоже не знаю, что бы вы делали. И не хочу знать, – рассмеялась она.

За свой эмоциональный поступок Этьен не стал извиняться, хотя и был смущен им, и предложил продолжить прогулку, снова оперевшись на руку своего спутника.

– Кто остался у вас дома? Семья, невеста? – спросила Ева, чуть смутившись.

– Только семья, – ответил Этьен, улыбнувшись при мысли о родных. – Родители и младшие сестры. Не считая многочисленных дядь, теть, и кузенов.

– У меня дома тоже сестры остались. Правда, старшие. Я младший из пяти детей. – Сказала Ева, и сердце ее защемило от тоски по дому.

– Надеюсь, скоро мы будем рядом со своими родными, – вздохнул Этьен, думая при этом, что не хотел бы расставаться с Константином.

– Кстати, я до сих пор не знаю, сколько вам лет, – задумчиво сказала Ева. – Мне интересно, насколько вы старше.

– Не думаю, что намного, – рассмеялся Этьен. – Мне двадцать семь. А вам? – с интересом спросил он, радуясь, что тема изменилась.

– Двадцать три. – призналась она. – Я младше на четыре года, надо же.

– А я так примерно и предполагал, – ответил Этьен и, повернувшись к Еве, заметил листочек в ее волосах. – Постой.

Княжна остановилась и взглянула на Этьена.

– Что такое? – спросил она, вздернув брови.

Протянув руку, Этьен аккуратно вытащил листик из русо-рыжеватых кудрей, едва заметно их прочесав и коснувшись высокой скулы.

– Вот, запутался, – пояснил он с чуть смущенной улыбкой.

– А, в самом деле, – кивнула девушка, ощущая легкий жар от этого нежного и почти романтичного жеста. – Вы еще не устали от нашей прогулки?

– Совсем не нет, – бодро соврал Этьен. Ногу в колене уже начало немного дергать, а в щиколотке не ощущалось твердости, но, по его мнению, все эти лёгкие недомогания были слишком незначительны, чтобы из-за них расставаться с Костей.

Ева поняла, что тот врет, когда они пошли дальше. Походка у французского пока еще офицера изменилась, стала тяжелее, да и с дыхания он сбился.

– Вам надо передохнуть, прежде чем пойдем обратно. – Женевьева помогла ему сесть на поваленное бревно.

С этим Этьен спорить не стал – опустился на бревно и руками помог себе выпрямить ногу, в которой его беспокоило колено.

– Спасибо, – поблагодарил он, и машинально коснулся ее руки.

Ева сжала его пальцы, ободряюще улыбнулась Этьену и стала массировать его колено.

– Сейчас будет полегче, – пообещала она.

В этот раз из-за боли и напряжения пережить этот массаж было значительно легче, хотя вся ситуация все равно смущала француза, и он не уставал благодарить Костю, пока тот не убедился, что боль в колене отступила.

Они молча сидели, любуясь закатом и слушая переливы птичьих трелей. Немного поспорили, слышно ли соловьев, или кого другого, и, отдохнув, стали собираться обратно.

– Обопритесь на меня. Вам будет легче встать, – решительно сказала Ева, протянув ему руки.

Этьен сделал, как было сказано и, поднявшись на ноги, оказался с Женевьевой буквально нос к носу.

– Спасибо, – прошептал он, глядя в необыкновенные глаза врача. Желание коснуться его губ стало почти нестерпимым, но он и без того себе сегодня позволил очень много.

– Пожалуйста, – мягко ответила ему Ева и взяла его под локоть. – Идемте, скоро ужин, а вам бы еще переодеться, вы весь мокрый.