и пытались зарыться в обломки стены, прежде чем снаряд разлетится на множество острых кусочков. Опаснее были гладкие мраморные снаряды. Они подлетали бесшумно, отрывая ноги и головы, порой сбивая со стен людей, и все это без предупреждения.

Турецкие окопы все еще находились на некотором расстоянии. Когда они приблизятся и в дело смогут вступить аркебузиры, смерть будет подкарауливать рабов на стенах еще чаще. Аша проходил подготовку к войне с самими янычарами, и теперь они будут целиться в него из оружия, равного которому по меткости нет нигде в мире.

В турецкой командирской палатке Мустафа и его ага сверяли планы нападения, намеченного на следующий день. Перед каждым воином стояла своя задача, за исключением янычар: их держали в запасе, чтобы можно было воспользоваться любой слабостью в защите противника.

Хассем, наместник Алжира, терпеливо выслушал план Мустафы.

– Вижу, вы все тщательно продумали, – признал он. – Но если воины не проявят большего рвения, чем при взятии форта Сант-Эльмо, то этот план обречен на провал. Не могу себе представить, почему вы столько времени не могли взять столь посредственно укрепленный форт и почему победа стоила вам таких потерь. – Он решительно посмотрел в похолодевшие вдруг глаза старого генерала. – Если позволите, генерал, мои марокканцы покажут вашим воинам, как сражаются по-настоящему волевые люди.

Мустафа-паша натянуто улыбнулся:

– Блестящая идея! Мы поставим ваших людей в авангард нападения с суши, которым я поручаю командовать вам. Ваш лейтенант Канделисса возглавит атаку с моря. Пожалуйста, сообщите ему, что лодки для него уже готовы в Марсе. С нетерпением буду ждать вашей легкой победы.

Той ночью, как и всегда перед важным событием, звук молитвы окутал Великую гавань, словно густой туман.

15 июля

Фенсу кружился под водой, чувствуя, что ему отчаянно не хватает кислорода. Легкие горели, и он понимал, что не сможет побороть импульс сделать еще один вдох, на этот раз намного продолжительнее. Его лицо находилось всего в нескольких дюймах от лица турка, чьи волосы и длинная борода колыхались в подводном течении. Турецкий ныряльщик со всей силы замахнулся на Фенсу боевым топором, но запутался в сети, прикрепленной к одному из кольев подводного палисада, и удар смягчился водой. Топор лишь скользнул по плечу Фенсу, не причинив ему вреда.

Фенсу увернулся и, схватившись за сеть, нырнул поглубже. В ходе их первой схватки он выронил нож. Теперь он оказался по другую сторону сетки и одной рукой отчаянно тянул турка ко дну в ожесточенной борьбе за то, кто кого утопит первым.

Турок прорвал сеть и снова замахнулся. Изо рта у него шли пузыри. На этот раз ему удалось краем топора задеть плечо Фенсу. Вокруг них расплылось облачко крови. Фенсу почувствовал удар, но боли не ощутил. Легкие обожгло, Фенсу дернул руку турка вниз, одновременно с этим прижимая колени к груди. Потом резко притянул турка к себе, а ногами ударил его под сетью прямо в грудь. Изо рта у турка снова пошли пузыри, он в панике выпучил глаза. Фенсу почувствовал, как турок слабеет.

Фенсу снова ударил ногой. Пузырей стало больше, и турок наконец выпустил топор, начав опускаться ко дну. Турок перестал бороться, его руки и ноги свободно болтались, тело обмякло, и вскоре он исчез во тьме. Фенсу вынырнул на поверхность. Он жадно ловил ртом воздух, мышцы горели, как и легкие.

Первые турки появились еще до рассвета. Они отправили своих лучших пловцов в Сенглеа. Им пришлось преодолеть Френч-Крик шириной четыреста футов. Оружие и инструменты они держали в зубах, кое-что прикрепили себе на спину. Пловцы принялись яростно и проворно уничтожать палисад, чтобы расчистить путь для атаки с моря. Они рубили веревки и расшатывали колья, когда на них налетела первая волна мальтийцев. Среди них был и Фенсу, ковылявший на своей раненой ноге. Испанский солдат, не умеющий плавать, сунул ему в руку нож, и Фенсу с криком бросился в воду навстречу битве. И вот теперь он убил своего первого турка. И ему хотелось больше турецкой крови.

По всему водному фронту окрашенная кровью вода была взбаламучена людьми, борющимися за превосходство. Одни дрались под водой, другие на поверхности. Кто-то повис на кольях, свободной рукой размахивая оружием, а вокруг плавали противники, чьи клинки поблескивали над водой и рассекали воздух. На суше стрелки с обеих сторон воздерживались от ведения огня, опасаясь попасть в своих.

В разгар битвы туркам удалось подвести несколько маленьких лодок прямо к палисаду. На этих лодках они привезли анкерные крепления и мотки толстого троса, который обычно использовали для буксировки галер. Экипажи забросили крюки в воду и зацепили каркас палисада у самого дна. Пока вокруг них шла битва пловцов, они налегли на весла и поплыли обратно к берегу, разматывая за собой трос. Там, близ Коррадино, рабы принялись усиленно крутить лебедки, чтобы натянуть тросы и выдрать колья. Хотя турецким пловцам было далеко до мальтийцев, Фенсу видел, что их усилия увенчались успехом. Частично палисад расшатался, а частично и вовсе обвалился.

Фенсу пришлось дважды нырнуть, чтобы найти топор турка в песке. Подплыв к ближайшему тросу, он рубанул по нему. Трос оказался толщиной с его запястье. Даже с острым как бритва топором перерубить трос под водой представлялось едва ли возможным. Фенсу и пилил, и кромсал, трижды выныривал, чтобы вдохнуть кислорода. Наконец, как раз когда трос натянулся за счет лебедки, последние стренги оборвались, и трос лопнул.

Жадно вдохнув, Фенсу принялся за следующий. В тот же миг он заметил, что на него надвигается турецкий флот. Бесчисленные галеры на полном ходу приближались к нему со стороны Марсы. Целый лес весел вздымался над водой, качаясь вверх-вниз, продвигая вперед армаду, сияющую алыми одеждами, белыми тюрбанами и драгоценностями, при этом вооруженную луками и мушкетами, топорами и алебардами, саблями и пиками. На носу флагманского корабля гордо и храбро стоял имам, читая воинам главы из Корана.

Фенсу развернулся и на полной скорости поплыл к берегу. Он слышал, как со стен доносятся предупреждающие крики пловцам: выйти из воды! Кто не успел уплыть, тут же был поглощен приближающейся армадой.

Войдя во Френч-Крик, турецкие галеры распределились равномерно, чтобы начать осаду всего побережья Сенглеа сразу. В большинстве мест палисад еще держался, но кое-где разломался и частично провалился, позволяя кораблям пройти дальше.

Канделисса, алжирский командующий, обнаружив, что его собственная галера застряла, бесстрашно прыгнул с палубы и погрузился по плечи в воду, его одежда развевалась вокруг него. Его люди тоже попрыгали с кораблей вслед за ним. Одни с головой ушли под воду и поспешно вынырнули, отплевываясь. Их пороховое оружие и зажигательные смеси были испорчены безвозвратно. Другие запутались в сетях и пошли ко дну. Однако большинство оказалось на мелководье и смогло сохранить свое драгоценное оружие, держа его над головой. Они добрались до берега вброд, многие тащили за собой веревочные лестницы. Прячась за щитами, они двигались прямо навстречу затухающему огню, направленному на них со стен.

Оказавшись на берегу, Фенсу тяжело сел, прижавшись спиной к стене и согнувшись пополам от подступившей дурноты. Он откашлялся, изрыгнув из себя морскую воду. Топор задел мышцу на плече. Как и в случае с ногой, рана оказалась болезненной, но не опасной. Если его продолжат терзать по маленьким клочкам, как сейчас, он должен выдержать. Сняв с себя набедренную повязку – единственный доступный материал, – Фенсу протянул ее другому пловцу, и тот перевязал ему плечо. Жадно напившись из цистерны, Фенсу собрался с силами, встал, поборов накатившее на него головокружение, и поспешил к оконечности мыса Сенглеа, который атаковала основная масса турецких кораблей.

Одновременно с атакой с моря началось нападение с суши. Алжирские и турецкие войска под предводительством Хассема кинулись вниз по холмам в направлении форта Сант-Мишель, не обращая внимания на обстрел из пушек, разбивающий их ряды. Они принялись атаковать стены. Живые карабкались на убитых. Тысячи и тысячи солдат, все с воинственным криком. Западная и южная стороны Сенглеа оказались поглощены османским штурмом.

Кристиан накладывал повязку на глубокую рану на спине солдата, когда услышал через окно звонкий голос трубы, перекрывающий остальные звуки. Это