Но какой резон ему врать? Ромегас в любом случае считал, что дни Аши сочтены, и по его выражению лица видно было, что он говорит правду. Аша еле сдержался, чтобы не упасть на колени в молитве.

Слава Аллаху, она жива!

Аша двигался машинально, мысли бешено крутились в голове. Они с Абдуллой перетащили мешок с камнями, потом еще один. В основание стены прямо рядом с ними ударил снаряд. Ядро в триста фунтов, выпущенное одной из самых крупных пищалей. Земля задрожала у них под ногами. Аша и все, кто стоял рядом, упали на живот. Облако пыли распространилось на двадцать футов вокруг. Аша заставил себя подняться на колени. Выплюнул песок вместе с обломком зуба. Абдулла держался за ушибленное плечо, непристойно бранясь.

И Аша вдруг осознал, что грохот снарядов теперь звучал намного страшнее, чем парой часов ранее. Он очень хотел жить. Он не верил, что Аллах привел его сюда только для того, чтобы умереть на крепостных стенах, но каждый опасный миг, когда жизнь оказывалась на волоске, испытывал его веру на прочность. Аша горячо молился Аллаху, умоляя, чтобы Он уделил особое внимание его случаю.

Она уехала домой, в Бриндизи. Нет, не в Бриндизи. Туда бы она ни за что не хотела попасть. Однажды она призналась мне, куда бы отправилась, будь она свободна. А она теперь свободна! Алиса жива! Я точно знаю!

После обеда его нашла Мария. Она искала брата вдоль всех стен, когда обнаружила, что Нико нет на посту Кастилии, где в последние недели работала его бригада. Охранник не подпускал ее близко. Она стояла в проеме мощной каменной арки, ожидая, когда можно будет подойти ближе к брату. Заметив ее, Аша кивнул ей, чтобы уходила. Слишком опасно было здесь находиться. Но Мария думала лишь о том, как передать ему дневную порцию хлеба.

Стоя прикованным к стене и к другому узнику, практически обреченным на верную смерть, Аша испытывал лишь ликование.

– Она жива! – крикнул он, сам не осознавая, что делает.

Охранник взглянул сначала на него, потом в ту сторону, куда он кричал.

Мария непонимающе смотрела на Ашу.

– Кто? – крикнула она в ответ.

Аша громко рассмеялся. Разумеется, он рассказывал ей об Алисе в письмах, которые сжег много лет назад.

– Алиса! – сказал он. – Когда-нибудь я тебе все объясню. А теперь иди отсюда, хорошо?

Охранник пригрозил ей кулаком. Мария помахала рукой и поспешила уйти. Аше хотелось, чтобы сестра больше не приходила, но он знал, что она все равно появится снова.

Остаток дня пролетел быстро, почти весело в размышлениях о новых гранях мира. При этом Аша по-прежнему замечал каждый выстрел, опасаясь, что следующий может оказаться последним.

Но когда роковой выстрел все же случился, Аша, как это ни странно, даже не услышал его.

Снаряд ударил в стену под острым углом, отскочил вверх, в самый угол стены, и разлетелся на три части. Один из обломков попал в Абдуллу. Цепь, соединявшая двух рабов, резко дернулась, и Аша полетел вниз. Он упал лицом в землю рядом с внутренней стеной, некоторое время полежал не двигаясь, потом открыл глаза, затем встал на колени, откашливаясь в желтую удушающую пыль. От Абдуллы ничего не осталось, кроме правой ноги, по-прежнему пристегнутой к цепи, и небольшой части торса. Остальное унесло ядро.

Аша слышал стоны находящихся поблизости людей. Некоторые рабы медленно поднимались на ноги. Другие лежали, раненые или убитые. Несколько человек совершенно не пострадали. Надзиратель лежал на спине. Он был жив, но стонал и держался за голову. Увидев надзирателя, Аша тут же понял, что момент настал. Он вскочил и принялся пробираться через развалины, таща останки Абдуллы за собой. Аша спешил к поврежденной части стены, чтобы перелезть через нее, перебежать узкий причал и прыгнуть в Калкара-Крик. Как только его заметят турецкие стрелки, они откроют огонь. Шансов немного, но другой возможности не будет.

Он споткнулся и упал. Нога Абдуллы застряла между камнями. Аша подобрал останки товарища, засунул их под мышку и побежал что есть мочи вверх по холму. Он ожидал, что сзади раздадутся крики, выстрелы из аркебуз и свист пуль. Вместо этого он услышал лишь подбадривающие возгласы других пленников.

Аша рискнул оглянуться. Надзиратель по-прежнему лежал на земле, пытаясь приподняться на локте. Аша понял, что успеет перемахнуть через стену, прежде чем в голове у охранника прояснится.

Все получится.

Он уже почти достиг вершины холма, когда василиск выстрелил снова. Стрелки знали свое дело, ядро попало ровно туда, куда они целились, – в то место, где уже и так шло разрушение. Массивный снаряд поднял новый шквал обломков. Один из них попал Аше точно в висок, и Аша упал без сознания.

Той ночью, израненный и окровавленный, но живой, Аша очнулся в тюрьме для рабов, пристегнутый к новому напарнику.

– Нам следует оставить Мальту, ваше превосходительство, – сказал дон Альфредо, один из советников вице-короля в Мессине. – Турецкие силы слишком многочисленны. Не стоит рисковать.

– Рисковать! Но это низко! – возразил Джиан Андреа Дориа. – Мы дали священный обет прийти к ним на помощь!

Такой спор разгорелся за обедом, пока вице-король и двое его гостей наслаждались телятиной и жарким из фазана. Сам вице-король не спешил принимать то или иное решение, надеясь, что ситуация на Мальте как-нибудь разрешится сама собой и ему не придется жертвовать монаршими кораблями и людьми. Он, конечно, собирался вступить в бой, ведь его собственный сын находился на Мальте, но только в случае, если у него будет достаточно людей и оружия, чтобы гарантировать победу. Несмотря на бесконечные препятствия, он медленно, но верно подтягивал силы. Флот был уничтожен у Джербы. Арсеналы Барселоны и Малаги работали на полную мощность, повсюду были разосланы запросы о помощи, но до сих пор удалось собрать вдвое меньше галер, чем ему хотелось бы.

Пока казалось, что ничего не делается, что Мальте суждено засохнуть на ветке безразличия и забвения.

– Кто пришел к ним на помощь на Родосе? – спросил дон Альфредо, настаивая на своем. – Ни одна христианская страна этого не сделала. В конце концов, имело ли это хоть какое-то значение? И почему это так важно сейчас? Рыцари ордена Святого Иоанна – самонадеянные спесивцы, презираемые всеми королевскими дворами Европы. Они не дают присягу ни Филиппу, ни другому монарху. Почему мы должны ради них разбрасываться нашими жизнями и кораблями?

Дориа стукнул кулаком по столу, опрокинув кубок:

– Потому что их дело – и наше дело тоже. Ты просто злишься из-за того, что твоего сына не приняли в орден!

– Я оскорблен вашими грязными наветами, сир! – резко ответил дон Альфредо. – Единственное, что важно для меня, – это чтобы ла Валетт и его орден сами накрыли на стол. Пусть они примут условия осады, предложенные турками, а мы придем и отобедаем на готовом!

– Превосходно! – Дориа встал. – Тогда я сам возьму три галеры за свой счет. Дайте мне солдат и гребцов-христиан, пообещайте отпустить их на свободу, если будут отважно сражаться. Я отправляюсь помогать ла Валетту.

Дон Гарсия задумался над щедрым предложением, но решил, что не сможет обойтись без итальянского адмирала. Вместо этого он предпочел отправить на Мальту три других корабля, два из которых принадлежали ордену, укомплектовав их присланными папой римским войсками. Силы невеликие, но все же кое-что. А тем временем Дориа, как сказал вице-король, может сгруппировать других людей и корабли.

Три галеры не смогли прорвать турецкую блокаду и вернулись на Сицилию. Вице-король написал еще одно письмо, которое отправил с небольшим судном на Мальту.

Проявите терпение. С нашей стороны делается все возможное.

Глава 42

1 августа

Турки пришли в мае, а сейчас уже шел август. Для Фенсу, Марии, Елены, Моисея и других граждан, запертых в стенах Биргу и Сенглеа, единственным способом отвлечься от ужасов войны был тяжелый труд. Даже под артиллерийским огнем, разбивающим укрепления в пыль, женщины и дети часто выходили