и стали обращаться к послушникам и проповедникам храма. Началась уборка, стирка, ремонт, готовка. Каждый помогал, чем мог. Несколько мальчиков даже выбрались за ворота и принялись чистить недавно выпавший снег. Антонио наблюдал за всем этим из окна, сухая улыбка не сходила с его уст, однако сердце старика сжимала тревога.

По внутреннему двору храма гулял ожесточившийся ветер, плясали лунные лучи. Снежные неровные лоскуты лежали тут и там, покрывая белоснежный камень, из которого тут было сложено почти всё.

Сестра битвы, вооруженная болтером, чуть напряглась, услышав шаги справа от себя. Из темноты выплыла чуть сутулившаяся фигура Ракара.

– Что-то случилось? – голос воительницы спокоен, хотя появление в столь поздний час одного из молодых послушников, обычно сопровождавших преподобного, было, мягко сказать, подозрительным.

Ракар пожал плечами, молодое, тщательно выбритое его лицо казалось каменной маской. Сорорритас редко видела юношу таким.

– Всё хорошо, Флема. Прекрасная ночь, не правда ли? Сам Бог-Император ниспослал нам эту тишину и покой.

Женщина кивнула, не совсем понимая, к чему ведет юный послушник и что следует от него ожидать.

–Однако этот мир умирает. Нам бы следовало сражаться вместе с остальными, но и защита святых мест – важное дело, я понимаю.

– Именно. А ещё тебя вызывает палатина.

Сестра Флема вновь смерила юношу взглядом. Сейчас он казался непохожим на самого себя, но в храмах было принято использовать молодых послушников и послушниц для самых разных мелких поручений. Прежде чем уйти, она произнесла:

– Пока что было тихо. Едва ли на нас кто-то нападёт. Ночь абсолютно безмолвна.

– О да, – казалось, рассеянно улыбнулся Ракар, – нет ничего страшного в том, что тебя здесь несколько минут не будет, святая сестра. Ну, тут холодно, пошли внутрь.

Воительница кивнула, пошла первой. Однако возле дверей монастыря они разделились, и юноша неслышно вернулся во тьму внутреннего двора. Ещё меньше времени у него ушло на то, чтобы вернуться к тому месту, откуда ушла сестра битвы. Там уже ждали другие послушники, люди преподобного отца Антонио.Мысленно он покачал головой. Преподобный действительно устроил небольшой ночной сбор, в целях проверки боеготовности охраны. Бедные сёстры! Бесконечно преданные делу Экклезиархии, бесстрашные, могучие воительницы, всё же во многом оставались наивными. Ради интереса Ракар пару дней назад решил посчитать их: всего девятнадцать сорроритас охраняло храм и беженцев! Прискорбно мало, чтобы остановить серьёзного врага – и всё же, самих воительниц это ничуть не смущало, и они со всей серьёзностью относились к исполнению своего долга.

Не прошло и трёх минут, как в окружавшей храм ночной тишине послышался едва слышимый рокот. Ракар подал знак. Неслышно открылись широкие двери чёрного хода.– Вы едва не опоздали.

Из черной транспортной машины выходили люди. Один из них, тщедушный тощий мужчина лет тридцати вышел вперед.

– Вы бы видели дорогу, светлейший. Всё замело. К тому же приказ был подъехать бесшумно, а это…

– Меньше слов. К делу. И чтобы ни одна снежинка не упала.Тщедушный мужчина кивнул, однако в его приказах уже не было нужды – его люди уже действовали вместе с послушниками Антонио. В лучах луны на секунду блеснул металл. Ракар оставался непоколебимым, однако даже ему было трудно смотреть на выгружаемые баллоны со смертоносным газом.

Генерал Оттон принимал горячую ванну, когда его потревожил один из адъютантов.– Что там? – недовольно спросил он, сквозь шум льющейся воды.

– Срочные новости, сэр, только для ваших ушей. Так же вас хочет видеть генерал Вангиннем.

– Передай ему, что скоро буду.Оттону пришлось поспешить, и он покинул ванну всего через десять минут, резко пахнущий благовониями. Чуть больше времени ушло на сборы.«Новостью» оказалось то, что они и так все ждали – Лозория, Белая Гавань, пала. Только то, что она продержалась более суток, для многих стало несколько приятной внезапностью. Обреченные, героические защитники города выиграли им больше времени, чем предполагалось.

Пожатие пожилого генерала, как всегда, было крепким.

– Пусть Владыка примет души павших защитников и даст нам сил за них отомстить. Позвольте показать вам кое-что. Следуйте за мной.

По дороге они обсуждали план грядущей битвы, немного обменялись слухами, касающихся событий в других уголках Империума. К некоторому своему облегчению, смешанному с разочарованием, Оттон понял, что Эйст, несмотря на опыт и авторитет, вовсе не игрок, и даже ничуть не стремился лезть в политику. Впрочем, для человека его возраста это, должно быть, естественно, решил Джейк. «Надеюсь, я никогда не стану таким».

Они шли недолго, и вскоре Вангиннем привел их в какой-то просторный, хорошо убранный ангар. То, что Оттон в нём увидел, несколько приободрило его, а душа даже почему-то с новой силой возжелала действовать, и действовать немедленно.В отдаленном левом углу, посреди «Химер» и «Леман Рассов» стояло шесть сверхтяжёлых танков. Огромные, внушающие трепет и уважение черно-зеленые машины возвышались над всем, что их окружало, словно гиганты из древнетерранских легенд.Оттон подошел ближе, с замиранием сердца осмотрел исполинов, вокруг которых сновали техножрецы, читавшие молитвы и обмазывающие темную, словно впитывавшую солнечный свет темную поверхность машин священными маслами. Ещё двое бродили между ними с кадилами, что-то глухо распевая. Джейку показалось, что из-за запаха, от них идущего, эти грозные инструменты войны становятся более огромными, ещё более величественными.

В последний раз он видел сверхтяжёлые танки более четырёх лет назад, а вот в бою…сразу даже вспомнить не удалось. Тогда битва уже подходила к концу, и этих металлических монстров выпустили на поле битвы скорее для поддержки боевого духа остальной армии. Теперь же Оттон не сомневался, что им придётся использовать эти редкие священные реликвии, и скорее всего сильно раньше, чем им того хотелось.

– Впечатляет, правда? – голос генерала Эйста звучал словно издалека. – Были доставлены сюда с Атре Варры по моему прямому приказу. Тогда мы использовали их против сепаратистов. К сожалению, два из них эти проклятые отступники сильно повредили, так что их пришлось отдать на ремонт Культу Механикус… Я до сих пор даже не знаю, поправимо ли их состояние.

Оттон подошёл чуть ближе, приложил руку к холодному металлу, под которым, тем не менее, словно билось настоящее механическое сердце. Генерал со всей ясностью почувствовал неудержимый гнев машины, её жажду битвы и желание мести за павших собратьев. Перед стояло самое настоящие дитя войны, навеки скреплённое нерушимыми цепями