— Почему король? Ответь мне на этот вопрос, прежде чем ты обрадуешь меня своим предложением. Полагаю, я должна буду обрадоваться?!

Вэлиан тихо прошипела это, едва сдерживая себя. Она очень хотела услышать то, что скрывал от нее собственный отец все это время и о чем не удосужился предупредить за все эти годы, более того даже вчера. Более того, он поделился с драконом, которого видел в первый раз в жизни.

— Нет, не должна! Но не мне рассказывать тебе такие вещи.

— Не думаю, что ты долго размышлял об этом, напиваясь с моим отцом в его кабинете и выслушивая все это, даже не подумав позвать меня. Почему он сказал тебе это?

Сфайрат смотрел на стоящую перед ним женщину, и даже сквозь раздражение от ее тона, от обуревающих его чувств, восхитился силой ее самообладанию от сдерживаемого негодования. Она ведь все поняла, просто хотела услышать это, явно не веря своей догадке.

— Я пришел с предложением, от которого он не захотел отказаться.

Вэлиан качнула головой, и на ее лице промелькнула совсем нелегкое изумление, с нервной улыбкой.

— Так, отлично. Я потом нервно посмеюсь, продолжай. Эта новость, я чувствую, не самая главная на этот вечер. Ты знаешь, почему именно Король?

О чем она? Он предполагал, что это выбесит ее больше всего.

— Фаэдирцы обвинили твою мать в использовании темной магии, но дело замяли и не придали ему гласности, сохранив королевство в том виде, в котором оно существует сейчас. Я думаю, что у них и не было никаких особых доказательств, поэтому они побоялись огласки, но свое вытребовать у короля умудрились.

— Погоди, использование темной магии не проходит бесследно, всегда есть след на ауре. Преступников казнят без суда и следствия, а моя мать жива.

Не ему было рассказывать это, а Рихаррду. Сфайрату и самому не до конца понятно, почему он не сделал этого за все это время. Если он пожалел девчонку, то только зря, ведь сейчас на нее валится все и сразу, и Сфайрат тот самый вестник плохих новостей. Как там говорят: гонцу, принесшему плохую весть, отрубают голову? Что сделает она?

— Винита не твоя мать Вэлиан, твою мать казнили в Молендиуме, когда тебе было три года. Ты не помнишь этого, а Рихаррд сказать тебе этого не смог.

Вэлиан закусила губу, прикрывая глаза. Она держалась лучше, чем он думал.

— Это неправда, я видела все документы, я видела браслеты на руках родителей. Они оба вступали в брак в первый раз, отец солгал тебе. Он умеет делать это.

— Вэлиан, — начал он, но она оборвала его.

Она подняла ладонь, останавливая его. Ее руки дрожали. Она судорожно вздохнула и быстро сглотнула комок, подступивший к горлу. Вэл поняла, все может быть в порядке лишь в одном случае. Отец и не отец ей вовсе.

— Я поняла, оставим это объяснение моему отцу, я думаю, что он теперь не станет отказываться под весом доказательств из такого достоверного источника. Ты прав, не тебе рассказывать мне это.

Сфайрат поднялся, не желая ее видеть в таком состоянии, все неуклонно и стремительно близилось к истерике. Пусть брыкается, кричит, плачет, все, что угодно только не видеть этот стеклянный взгляд полный слез. Вэлиан отступила, покачав головой.

— Что там за предложение? Я ведь оставила место для радости.

— Я посватался в зятья к твоему отцу.

Вэлиан смотрела на него. Она не верила в происходящее и услышанное, это было похоже на очень плохую черную комедию с изрядной долей фарса.

— Круто.

— Вэл, мне стоило сначала поговорить с тобой. И я жалею, что не сделал этого.

— Тебе стоило поговорить со мной сразу после разговора с Тристом, но ты принес извинения, а я увидела то, что хотела видеть. Я бы подумала над этим знанием вместе с тобой.

— О чем ты, Вэл? Я не желаю тебе зла.

Вэлиан не обратила внимание на его слова, в ней бушевала боль и осознание всего, что происходило вокруг.

— Видишь ли, дракон, я тоже умею находить информацию, только я не бросаюсь ей в лицо, не стараюсь выколупнуть все и сразу, я даю людям и драконам время, чтобы они сами рассказали о себе. Зря, выходит. Я знаю, почему ты на Земле, я знаю о том, чего тебя лишили и благодаря кому. Ты мог рассказать мне все раньше, и сейчас я бы не подумала о тебе плохо. Но ты говоришь о сватовстве, спустя неделю нашего знакомства, полторы недели…

Поправилась она с нажимом.

— …после того, как ты неожиданно успокоился, после ситуации, что вывела тебя и выставила в неприглядном свете меня. Надеюсь, ты не надеешься, что я всерьез поверю в твои чувства ко мне и не свяжу это с твоим нынешним положением?

Действительно, круто. Сфайрат даже не знал, кто сейчас себя чувствует более мерзко. Он или она. Она решила добить его.

— Ты не права.

Она покачала головой, не желая слушать это. Сейчас ей надо было уколоть его тем же знанием, той же болью, что он принес ей. Гонцу отрубают голову, она сделать этого не сможет. Гонец, великоват.

— Трист обманул тебя, как когда-то и меня. Он дал мне документы ровно перед моим уходом, а потом поделился знанием с тобой.

Она улыбнулась, но глаза ее оставались пугающе холодными. Не такой он привык ее видеть.

— Добро пожаловать в мой мир. Как он тебе?

Даже сегодня, в день ее выпуска из «Семикнижья» ни он, ни мама не пришли на торжественную церемонию вручения свитков. В день, когда можно было сказать: я горжусь тобой! ты все сделала сама и это твоя победа! Отец решил не прийти, показав, как не важны для него все ее успехи. Сам король присутствовал на площади Свитков и Мантий[1], ведь среди выпускающихся был его сын. Этот поступок почему-то не показался отцу каким-то постыдным и бросающим тень на его доброе имя. Действительно, мало ли магов с такой фамилией? Делов-то!

Если бы не Веспе и Маар, что «случайно» оказались среди зевак, толпящихся за воротами, она бы точно разревелась.

— Ты выучилась на боевом факультете, покуролесила девять лет, — отец только окинул ее взглядом, кивнув чему-то своему. — Теперь ты довольна, приключений на твою долю хватило?

— Не смей делать вид, что это твоя заслуга! — Вэлиан подбросило от этих слов.

— Я дал тебе возможность воплотить в жизнь свою мечту. За твои удовольствия я платить не обязан. Теперь давай свой свиток, я положу его в сейф к твоему браслету.

Рихаррд Бэаквуа подался вперед, вытянув перед собой руку. Он с невозмутимым видом смотрел на стоящую перед ним дочь, словно не замечал ее напряжения и то, как яростно она, до побелевших костяшек пальцев, сжимала врученный ей пару часов назад свиток об окончании академии.

— Я жду, Вэлиан.

Он реально надеется, что она возьмет и послушается его? Вэл криво улыбнулась, проглотив подступивший к горлу комок, и сморгнула непрошенные слезы. Не время жалеть себя. Только не сейчас, когда все только начинается.