в сторону, — сказал серьезно Элвис, — да, это произошло быстро. Мы должны были уладить много вопросов».

Единственный неприятный инцидент произошел в первый вечер, когда публика освистала Джекки Кахэйна. Но когда Эл Дворин представил его как близкого друга Элвиса и сказал, что они работают «как семья», публика приняла его. Пресса раздирала Элвиса, только The New York Times выпустила три статьи о шоу с заголовком Криса Чейза: «Как принц с другой планеты». В определенный момент появляется особый чемпион, Джо Луис, Жозе Капабланка, Джо Димаджио, который привлекает внимание не к тому, что он делает, а к тому, как он это делает. Когда Димаджио играет в бейсбол, его грация только подчеркивает игру. В пятницу вечером в Madison Square Garden Элвис продемонстрировал то же самое. Он стоял в конце с распростертыми объятиями, «как будто огромные золотые часы дали ему крылья, чемпионом, единственным в своем классе».

В конце гастролей Элвис на месяц вернулся в Мемфис. Более всего он хотел найти себе новую подружку. В Лос — Анджелесе он встречался с танцовщицей Сандрой Занкан и подарил ей белую спортивную машину и кольцо с рубином. В Мемфисе была танцовщица, которой он тоже делал дорогие подарки. Было много других девушек, но ни для кого не было секретом, что он озабочен отсутствием Присциллы.

6 июля в кинотеатре Мемфиса он встретил Линду Томпсон. Ей было двадцать два, в прошлом она была Мисс Мемфис, а теперь — Мисс Теннесси. Ее пригласил Билл Браудер, представитель местного отделения RCA, потому что подумал, что она может заинтересовать Элвиса. Линда была веселой и смышленой, но она сомневалась в себе и на всякий случай взяла с собой подругу Дженни Лемэй (Мисс Род — Айленд). Но в кино все встало на свои места: Джордж Кляйн, у которого она часто появлялась в телевизионном шоу, убедился, что ей было хорошо, а Элвис вел себя как истинный джентльмен. Ее позабавило то, как он попытался взять ее под руку, но он поспешно уверил ее в том, что не женат и почти разведен с января. Когда она сказала: «Мне очень жаль, но я бы тебя предупредила, что не стоит жениться на девушке из Мемфиса», он расхохотался.

Она вернулась домой только в четыре утра, и ее тетя, у которой она проводила лето, потребовала подробностей. «Моя тетя Бетти была большой поклонницей Элвиса и примерно одного с ним возраста. Она спросила: «Ну?» — и я ответила: «Мы встретились…», а Дженни сказала: «Она ему понравилась. Они целовались, он держал ее под руку. Он хочет встречаться с ней». И тут тетя начала: «Элвис! О Боже! Вы серьезно?!» Тут зазвонил телефон, она сказала: «Кто это может быть?» Это был Элвис. Он спросил: «Могу я поговорить с Линдой?», она ответила: «Конечно, одну минуту», и, воскликнув: «О Боже!», она обняла телефон. Я подошла к телефону, его речь была невнятная, и я подумала: «Но он ничего не пил в кино, наверное, он пришел домой и выпил». Я была невежественна во многих вопросах. Я ничего не знала о наркотиках. Я спросила: «Ты спишь? Ты действительно спишь?» — а он ответил: «Да, очень устал». Я не поняла его. Он говорил: «Я так счастлив, что мы встретились сегодня. Где же ты была всю мою жизнь? Я должен быть рядом с тобой. Я не могу поверить, что не знал тебя раньше. Я собираюсь…» «Но… — я заметила тете Бетти, — я думаю, что он все — таки пьян».

На следующий вечер она опять пошла в кино, а потом в Грэйсленд. Утром они с родственниками собирались поехать на каникулы в Алабаму, но она все равно ушла. Она согласилась подняться с Элвисом в его спальню. Дженни предупреждала: «Не ходи, будь осторожна!» «Она думала, что он способен на убийство, но я поднялась с ним и мы просто читали. Мы целовались и читали Библию, это было просто великолепно. Мы как будто знали друг друга всю жизнь. Когда я вернулась домой, тетя собиралась. «Дорогая, где ты была, мы уезжаем через час». По пути в Алабаму мы слушали записи Элвиса. Я сказала: «Как вы думаете, услышу ли я его снова?»

Она уехала на три недели, даже не позвонив ему. В это время Элвис познакомился и начал встречаться с Сибилл Шепард, еще одной королевой красоты Мемфиса. Она только что закончила сниматься и отдыхала со своим постоянным другом, режиссером Питером Богдановичем. Элвис поддерживал отношения с Сандрой Занкан, но никак не мог забыть Линду. Когда она вернулась из Алабамы, телефон уже звонил. Это Джо звонил из Лос — Анджелеса; они пытались найти ее, с тех пор как она уехала.

Тогда Элвис подошел к телефону и спросил: «Как ты думаешь, кто я? Я думал, что это было начало чего — то замечательного, а ты просто взяла и исчезла на три недели». «Я думаю, это действительно задело его». Он захотел, чтобы она поехала с ним в Лас — Вегас, где менее чем через неделю у него были выступления. Она никогда не колебалась. И хотя она по — прежнему оставалась девственницей и придерживалась строгих католических убеждений, выбора не было. «Я переехала в штат Мемфис четыре года назад и работала дублершей в театре. Но мне не хотелось возвращаться. Я думала о том, чтобы уехать в Лос — Анджелес и заняться карьерой актрисы, или на время стать стюардессой, или поехать в Нью — Йорк и стать моделью. Я была готова путешествовать по миру и делать то, что мне нравится. Потом я встретила Прекрасного Принца, и он все решил за меня».

На следующий день она вылетела в Лос — Анджелес, а оттуда вместе с Элвисом в Вегас, где у него начались репетиции предстоящих шоу. В своей школьной одежде она чувствовала себя неловко. Она не могла поверить, как все были милы с ней; не могла поверить в роскошь, которая ее окружала. Однако в первую же ночь она поняла, что здесь что — то не так, то же «странное опьянение», которое она слышала раньше, снова появилось в его голосе. Раньше вечером она заметила баночки с таблетками на тумбочке у кровати. Она спросила, не болен ли он, а он ответил, что это просто небольшая простуда. Потом у них был романтический ужин, он был таким любящим и нежным, но «потом, когда мы стояли и разговаривали на улице, мне показалось, что он покачивается, и его речь опять стала невнятной. Я