class="p1">– Это я насчет гаража…

– Он там.

Нурдин посмотрел в указанном направлении.

– Я ничего не вижу.

– Его видно со второго этажа.

– Понятно. А что насчет того мужчины?

– Он очень странно выглядел. А теперь вот уже две недели, как я не вижу его. Он такой небольшой, чернявый.

– Вы все время наблюдаете за этим гаражом?

– Да… из окна спальни. – Она покраснела.

«Я совершил какую-то ошибку», – подумал Нурдин.

– Этим гаражом владеет какой-то иностранец. Там крутится много подозрительных личностей. Поэтому человеку хочется знать…

Трудно было догадаться, замолчала она или продолжала говорить, но так тихо, что Нурдин не мог разобрать ни слова.

– И что же странного было в том невысоком чернявом мужчине?

– Ну, как бы это сказать… Он смеялся.

– Смеялся?

– Ну да, очень громко.

– Вы не знаете, сейчас в гараже кто-нибудь есть?

– Минуту назад там горел свет. Я была наверху и видела.

Нурдин вздохнул и надел шляпу.

– Я схожу туда разузнаю. Благодарю вас.

– А вы не хотите… войти?

– Нет, спасибо.

Она еще на какую-то долю сантиметра приотворила дверь, пытливо оглядела его и с алчным видом спросила:

– Разве мне не положено вознаграждение?

– За что?

– Ну… откуда мне знать?

– До свидания.

Он побрел по снегу в указанном направлении. Ему казалось, что на голове у него мокрый компресс. Женщина сразу закрыла дверь и, должно быть, уже была наверху, на своем посту у окна спальни.

Гараж представлял собой маленький домик с асбестовыми стенами и крышей из гофрированного железа. В нем могло поместиться максимум две машины. Над входом горела электрическая лампочка.

Нурдин открыл одну половину ворот и вошел внутрь.

В гараже стояла зеленая «шкода-октавия», модель 1959 года. «Не будь она такой разбитой, – подумал Нурдин, – за нее можно было бы выручить четыреста крон». Большую часть своей службы в полиции Нурдин занимался машинами и связанными с ними преступлениями. Под машиной неподвижно лежал на спине мужчина. Видны были только его ноги в голубом комбинезоне.

«Труп», – подумал Нурдин. Его охватила ледяная дрожь. Он разом забыл о Сундсвалле и Йоггбёлле, где родился и вырос, подошел к машине и толкнул ногой лежавшего.

Мужчина дернулся, как от удара электрическим током, выполз из-под машины и поднялся на ноги. Держа в руке переносную лампу со шнуром, он вытаращился на гостя.

– Полиция, – сказал Нурдин.

– Мои документы в порядке, – быстро сказал мужчина.

– Я в этом и не сомневаюсь, – ответил Нурдин.

Владелец гаража выглядел лет на тридцать, был худощав, с темными глазами, вьющимися волосами и ухоженными бакенбардами.

– Итальянец? – спросил Нурдин, который не слишком-то разбирался в иностранных акцентах и узнавал только финский.

– Швейцарец. Из немецкой Швейцарии. Кантон Граубюнден.

– Ты хорошо говоришь по-шведски.

– Я уже шесть лет здесь живу. Что вам угодно?

– Мы хотели бы встретиться с одним из твоих приятелей.

– С кем?

Внимательно глядя на него, Нурдин сказал:

– Он ниже и немного полнее тебя. Волосы темные, довольно длинные, глаза карие. Ему около тридцати лет. Мы не знаем, как его зовут.

Мужчина покачал головой.

– У меня нет приятеля, который бы так выглядел. И вообще у меня не много так знакомых.

– Не так много знакомых, – с доброжелательной улыбкой поправил его Нурдин.

– Да. Не так много знакомых.

– Однако я слышал, что здесь бывает много народу.

– Они приезжают с машинами, если хотят что-то отремонтировать. – Он немного подумал и объяснил: – Я занимаюсь ремонтом. До обеда работаю в мастерской на Рингвеген. Все немцы и австрийцы знают, что у меня здесь гараж, поэтому приезжают, чтобы я даром ремонтировал их автомобили. Некоторых я вижу впервые. Их так много теперь в Стокгольме.

– Тот, который нам нужен, – сказал Нурдин, – носил черный нейлоновый плащ и бежевый костюм.

– Нет, мне это ни о чем не говорит. Я не помню никого похожего. Это точно.

– У тебя есть друзья?

– Друзья? Несколько немцев и австрийцев.

– Кто-нибудь из них был здесь сегодня?

– Нет. Они знают, что я занят. Я ремонтирую ее днем и ночью. – Он указал измазанным в масле пальцем на машину. – Мне нужно отремонтировать ее до Рождества, чтобы ехать домой, к родителям.

– В Швейцарию?

– Да.

– Эту машину нелегко будет отремонтировать.

– Нелегко. Я заплатил за нее только сто крон. Но я приведу ее в порядок. Я хороший специалист.

– Как тебя зовут?

– Хорст. Хорст Дике.

– А меня Ульф. Ульф Нурдин.

Швейцарец показал в улыбке крепкие белые зубы. Он производил впечатление приятного и порядочного парня.

– Так, значит, Хорст, ты не догадываешься, о ком я говорю?

Дике покачал головой.

– Мне очень жаль, но я не знаю.

Нурдин совсем не чувствовал себя разочарованным. Как и ожидалось, информация оказалась бесполезной. Если бы с уликами не было так туго, ее вообще не стали бы проверять. Однако Нурдин не спешил уходить, ему не хотелось снова в метро, переполненное раздраженными людьми в промокшей одежде. Швейцарец явно хотел помочь ему. Он спросил:

– А что вам еще известно? Ну, об этом человеке.

Нурдин немного подумал и ответил:

– Он смеялся. Громко.

Лицо Дике просветлело.

– Тогда я, кажется, знаю. Он смеялся вот так.

Дике открыл рот и издал блеющий звук, резкий и пронзительный, как крик бекаса.

Это было настолько неожиданно, что Нурдину понадобилось около минуты, чтобы прийти в себя. С большим опозданием он сказал:

– Наверное.

– Да, да, – молвил Дике. – Теперь я понял, кого вы имели в виду. Невысокий темный мужчина.

Нурдин насторожился.

– Он был здесь четыре или пять раз. Может, и больше. Но имени его я не знаю. Он приезжал с испанцем, который хотел продать мне запасные части. Испанец приезжал много раз. Но я не купил.

– Почему?

– Слишком дешевые. Наверняка краденые.

– А как звали того испанца?

Дике пожал плечами.

– Не знаю. Пако. Пабло. Пакито. Как-то так.

– А какая у него была машина?

– Хорошая. Белая «вольво-амазон».

– А у того, который смеялся?

– Не знаю. Он приезжал с испанцем и всегда выглядел пьяным. Но он не сидел за рулем.

– Он тоже испанец?

– Не думаю. По-моему, швед.

– Когда он был здесь в последний раз?

– Три недели назад. Может, две. Я точно не помню.

– А того испанца ты потом видел? Ну, Пако или как его там?

– Нет. Он, наверное, уехал в Испанию. Он продавал запчасти, потому что ему нужны были деньги. По крайней мере, он так говорил.

Нурдин снова задумался.

– Так ты говоришь, тот мужчина выглядел пьяным. А может, он был одурманен? Находился под действием наркотика?

– Не знаю, – пожал плечами Дике. – Мне показалось, что он просто пьян. Хотя всякое может быть. Наркоман? Почему бы и нет? Тут