прогоняя в голове какую-то не шибко приятную мысль. На его лице читалось отчетливое напряжение, а зрачки нервно бегали по орбитам.

— Пионер всяко должен что-то знать, — очевидно, что он сам не был в восторге от упоминания этого придурка.

— Хочешь с ним рандеву устроить? — усмехнулся я. — Если так — то попрошу без меня. Я уж как-нибудь своими силами.

— Поверь — совершенно не горю желанием, — сплюнул Дэнчик. — Но что делать, если не останется выхода? Как бы ни противно было это признавать — этот урод единственное, что нас хоть немного связывает со всей местной аномальщиной и, что еще хуже, с реальным миром.

Так-то оно, конечно, так, но на поклон к Пионеру я не собираюсь ни под каким соусом. Даже если натурально к стенке прижмет. Да, ситуация кажется сложной, но не безвыходной. Всему свое время.

— О чем шепчетесь? — подошла к нам Алена.

Да, понимаешь, девочка, решаем проблемы, без преувеличения. кроссвселенского масштаба. Домой-то, как ни крути, а хочется. А за вычетом портала в домике, если это вообще было то, о чем я думаю, никаких намеков на сие не наблюдается.

— Хотим устроить облаву на девочку-кошку, — улыбнулся я. Сказать правду в определенном смысле мне сейчас показалось лучшим из решений. Не время как-то юлить. Слишком уж как-то подозрительно получается. Так что возвращаем напускную беззаботность.

— О, ну, удачной охоты, — хмыкнула девушка. — Как знать, вдруг вам повезет. Станете героями, вас потом Сергей Капица к себе на передачу пригласит. Только, пожалуйста, постарайтесь не вляпаться в какую-нибудь неприятную историю в старом лагере, если уж вы туда заблагорассудите залезть.

— Прости, я сейчас правильно услышал, что ты нас отговариваешь от безрассудства? — удивленно уставился я на нее. — Кто ты и что ты сделала с моей подругой?

— Знаешь, Макс, безрассудство безрассудству рознь, — справедливо заметила Алена. — А старый лагерь все же не место для каких-то развлечений. Поломать там какую-нибудь конечность — перспектива более чем реальная. А я предпочитаю, что у моих друзей все было в рабочем состоянии.

— Не переживай Ален, я защищу нашего Максимку от глупостей, — подмигнул ей Дэнчик.

— Это ты-то меня защитишь? — скептически уставился я на друга. — Ну-ну, как скажешь. Я скромно промолчу о том, что все глупости, которые я в последнее время делаю, происходят либо с твоей подачки, либо по милости Двачевской.

— Ой, ну не драматизируй, — отмахнулся тот. Заметил, что его взгляд задержался на активистке. — Слушай, Макс, ты же ведь сможешь дойти до домика без моего надзора?

— Нет, провожай меня и лично положи в люльку, — съязвил я.

— Обойдешься колыбельной, — хлопнул меня тот по плечу — Славь, это самое, слушай…

Дэнчик упорхнул к активистке, оставив нас с Аленкой с неловкими улыбками. Повезло ему все же. Славя хоть и не без заморочек, но, по крайней мере, не похожа на бомбу замедленного действия. А Дэнчику действительно нужны вот эти вот стабильность и спокойствие в личной жизни. Для него это, без прикрас, лучший вариант. Это мне все дым коромыслом подавай… За что и расплачиваюсь, кажется, по сей день.

— Жалко, что Алиса так и не вернулась, — подхватила мои мысли Алена.

Ну зачем по больному-то?

— Да ладно, — пожал плечами я, пряча и без того плохо скрываемое негодование. — Согласись, что так только всем спокойнее было.

— По тебе не заметно, — девушка чуть склонила голову, внимательно следя за моей реакцией.

— А я что? — я не стал как-то прятаться или отводить глаз. Вот еще, не дождетесь. Гомерические страдальцы, томно прячущие взгляд от неудобных фраз, это, пожалуйста, в другую степь. — Я уж как-нибудь переживу. Мы с Алисой и так времени проводим вместе куда больше, чем я планировал изначально.

— А как же вся эта романтика насчет любой свободной минуты? — игриво переспросила Аленка.

— Какая еще романтика? — скривился я. — Все мои мысли сейчас о том, что этот чертов день наконец-то скоро кончится. Да и потом, я, вроде, не давал поводов думать о себе так плохо.

— Почему плохо-то? — удивилась девушка.

— Забей, — соскочил я с не самого приятного для меня в данный момент разговора. — Тебя проводить?

— Да не надо, — мотнула головой Алена. — Мне с Мику, считай, по пути. Ты лучше, вон, Ульяну в целости и сохранности до домика доведи, попутно оберегая от неприятностей.

— Мне кажется, что это неприятности нужно от нее уберегать, — покачал головой я. — А то, представь, они ждут кого-то адекватного, и тут Улька заявляется. Будь я неприятностью, то очень сильно бы начал переживать за свою сохранность.

— Нет, ну есть совесть вообще такое говорить? — надулась Ульянка, которая, как оказалось, все это время подслушивала.

— Совесть? Это ты про ту штуку, которая дает о себе знать, когда нет логичных причин вести себя так, как от тебя требуют? — отшутился я.

— Мало того, что рогатку отобрал, так еще и обзывается, — продолжала ворчать та. — Фу таким быть.

— Да ладно тебе, мелочь, — потрепал я ее за голову. Ульянка сначала постаралась отпрянуть, но тут к делу подключилась Аленка, ловко перехватившая ее сзади. Я злорадно улыбнулся и принялся капитально портить девичью прическу.

— Эй, вы что творите? — отчаянно вырывалась рыжая-младшая. — Насилуют! Караул!

— Уля, не кричи ты так! — взмолилась Славя, которая уже спускалась с крылечка, держа Дэнчика под руку. — Дежурный ведь услышит. Кому-то охота была объяснительную писать?

Ульяна фыркнула и, вырвавшись из Аленкиных объятий, молча скрестила руки на груди, всем своим видом выражая крайнее недовольство.

— Явно не мне, — пробормотал засеменивший за нашей парочкой Электроник. — Эй, ребят, подождите!

— Ой, ладно, тоже пора идти, — зевнула Мику. — А то уже глазоньки слипаются. Хотя я даже не знаю, как усну после всех этих ужасов. Хотя, мне это особо никогда не мешало… — А она сейчас вообще с кем разговаривает, стесняюсь спросить? — Хотя все равно теперь немного боязно. Уф… Кста-а-ати, Славечка…

— Это, Микусик, подожди меня, пожа… — без особой на то надежды постаралась окликнуть стремительно убегающую полуяпонку Алена, после чего, вздохнув, повернулась к нам с Улей. — Ладно, черт с ней, сама дойду. Спокойной ночи, ребят. Не забываем, что завтра у нас важное дело!

Да, знать бы еще, на что я подписался. А Аленка, послав нам с Улей воздушный поцелуй, спрыгнула с крылечка и резво устремилась в длинную, казавшейся сейчас бесконечной, лагерную темень, оставляя меня наедине с рыжей-младшей.

— Эй, душа моя, не серчай, — постарался подбодрить я девчушку, видя ее недовольную моську. — Пойдем, провожу тебя.

Сам даже не понимаю, зачем, но протягиваю ей руку. Та смотрит на нее в легком замешательстве, тихо охает, но все же принимает приглашение.

— Чего это