Он тихонько лежал рядом с Луизой, не желая тревожить жену, ираздумывал, что же разбудило его.

«Тебе это известно, Ральф».

«Нет, абсолютно».

«Нет, известно. Слушай».

И он слушал. Слушал очень внимательно. И через некотороевремя он услышал это в стенах: тихое, мягкое постукивание Стража Смерти.

9

На следующее утро Ральф проснулся в 5.47, а еще через суткив 5.44.

Сон его уходил капля за каплей, минута за минутой, пока зимапостепенно ослабляла свою хватку, позволяя весне отыскать обратную дорогу вДерри. К маю уже отовсюду раздавалось постукивание Стража Смерти, однако Ральфпонимал, что исходит оно из одного и того же места, но видоизменяется, какискусный чревовещатель изменяет свой голос. Прежде постукивание исходило изКэролайн. Теперь оно исходило из него.

Ральф не испытывал уже того ужаса, который охватил его,когда ему показалось, что у него рак, или отчаяния, как при давних приступахбессонницы. Он чаще уставал и ему все труднее было сосредоточиваться ивспоминать даже самые простые вещи, но все происходящее Ральф воспринималспокойно.

— Ты хорошо спишь? — однажды спросила его Луиза. — У тебяпод глазами появились темные круги.

— Это из-за допинга, — ответил Ральф.

— Ах ты, старый шутник!

Ральф прижал к себе Луизу:

— Не тревожься за меня, дорогая, — я сплю столько, скольконадо.

А неделю спустя он проснулся в 4.02 утра от ноющей боли,кинжалом пронзающей руку, — ноющей в унисон постукиванию Стража Смерти, чтобыло не больше, но и не меньше, чем биением его сердца. Но это новое ощущениене было его сердцем, по крайней мере Ральф так не считал; словно кто-то вживилнить накаливания в плоть правой руки.

"Это шрам, — подумал он, а затем: — Нет, это обещание.

Время выполнения обещания почти подошло".

«Какого обещания, Ральф? КАКОГО обещания?»

Он не знал.

10

Однажды в начале июня в гости к Робертсам пришли Элен иНатали, чтобы рассказать о поездке в Бостон с «тетей Мелани», работающейкассиром в банке и ставшей близкой подругой Элен. Элен и тетя Меланиучаствовали в каком-то феминистском собрании, в то время как Натали знакомиласьс малышами в детском дневном центре, после этого тетя Мелани уехала в Нью-Йорк,а затем и в Вашингтон по своим феминистским делам. А Элен и Натали еще парудней знакомились с Бостоном.

— Мы смотрели мультик, — восхищенно сообщила Натали. — Ожизни животных в лесу. Они разговаривали! — Девчушка произнесла последнее словос шекспировской напыщенностью — разговаривали.

— Фильмы, где все животные такие чистенькие и благородные,ведь так? — поинтересовалась Луиза.

— Да! А еще у меня новое платье!

— Очень красивое, — похвалила Луиза.

Элен между тем смотрела на Ральфа:

— С тобой все в порядке? Ты такой бледный.

— Мне хорошо как никогда, — ответил он. — Какие вы обехорошенькие в этих кепках. Приобрели в «Фэнуэй-парк»?

На головах Элен и Натали красовались кепки-бейсболки сэмблемой «Бостон Ред сокс». Вполне обычная вещь для Новой Англии в теплое времягода («обычная, как кошачье дерьмо» — по словам Луизы), однако вид кепок наголовах этих двоих наполнил Ральфа неким глубоким, пронизывающим чувством… Онобыло связано со своеобразным образом, который Ральф абсолютно не понимал: свходом в «Красное яблоко».

Элен сняла кепку и принялась изучать ее.

— Да, — сказала она. — Мы ходили на матч, но продержалисьтолько три подачи. Мужчины, бьющие по мячам и принимающие мячи. Думаю, внастоящее время у меня не хватает терпения на мужчин с их мячами… Однако нампонравились их щегольские кепки, правда, Натали?

— Да! — радостно согласилась Натали, и когда на следующееутро Ральф проснулся в 4.01, шрам на руке горел, а Страж Смерти говорил почтивслух, повторяя шепотом странное, какое-то иностранное имя:

«Атропос… Атропос… Атропос».

«Мне это имя известно».

«Неужели, Ральф?»

«Да. У него еще есть ржавый скальпель и ужасное,отвратительное жилище. Именно он называл меня Шотти, и он еще забрал… Забрал…»«Забрал что, Ральф?»

Ральф привык к подобным молчаливым дискуссиям; казалось, ониприходили к нему по некоему умственному радио, на пиратской частоте, работающейлишь в ранние утренние часы, пока он, лежа рядом со спящей женой, ждал восходасолнца. — «Забрал что? Ты помнишь?»

Ральф не ожидал объяснений; вопросы, задаваемые этимголосом, почти всегда оставались без ответа, но на сей раз, совершеннонеожиданно, ответ пришел: «Панаму Билла Мак-Говерна, конечно. Атропос укралпанаму Билла, а однажды я так разозлил его, что он даже откусил кусок от ееполей».

«А кто он? Кто такой Атропос?»

А вот на этот вопрос у Ральфа четкого ответа не было. Онзнал лишь, что Атропос должен сделать что-то с Элен, у которой теперь естькепка с эмблемой «Бостон Ред сокс», так нравившаяся женщине, и что у Атропосаесть ржавый скальпель.

«Скоро, — подумал Ральф Робертс, лежа в темноте и прислушиваяськ тихому постукиванию Стража Смерти в стенах. — Скоро я все узнаю».

11

В третью неделю испепеляюще жаркого июня Ральф снова сталвидеть ауры.

12

Когда июнь соскользнул в июль, Ральф начал частенько плакатьбез какого-либо серьезного повода. Странно — если бы он испытывал разочарованиеили депрессию… Но иногда он просто смотрел на что-то — например, на птицу,одиноко парящую в небе, — и сердце его начинало трепетать от горестногопредчувствия потери.

"Почти все кончено, — сказал внутренний голос, большене принадлежавший Кэролайн, Биллу или ему самому, но только в юном возрасте.

Голос был незнакомым, хотя вовсе не обязательно недобрым,зловещим. — Именно поэтому ты и печален, Ральф. Вполне нормально испытыватьгрусть, когда все кончается".

«Ничего не кончается, — закричал Ральф в ответ. — Почемуэто? Во время последнего осмотра доктор Пикард сказал, что я здоров как бык! Ячувствую себя отлично! Никогда мне не было лучше!»

Тишина со стороны внутреннего голоса. Но тишина знающая.

13