– Стой, тебе говорят! Не доводи до греха!

Марина развернулась и выхватила свободной рукой пистолет. В туман полетела раскатистая очередь. В ответ закричали, заскулила собака, дозорные бросились врассыпную, гулко и часто ударили автоматы. Возле Марины зашипели тяжёлые пули. Ей с Дарьей кое-как удалось скрыться между последних домов Слободы на окраине. Здесь путь преградил частокол. Нечего думать перебираться с полуживой девчонкой через трёхметровую высь. Следом за пистолетом Марина достала серебряный свисток и приложила ко рту. Из тумана выскочил пёс, поводок за ним волочился, уши плотно прижаты к загривку, злобно оскалена пасть. Он прыгнул, желая схватить Марину за горло. Но вдруг сам оказался на волчьих зубах.

Одно сжатие челюстей и собака с пронзительным визгом издохла. Баюн оскалился в сторону выстрелов. Пули вонзились в него, но исчезли в чёрной как земля шкуре. Волк заступил Марину и Дарью. Она помогла ученице взобраться на волчью спину. Дарья до последнего не хотела отпускать её руку, боялась, что её схватят и будут допрашивать. Но Баюн повернулся на месте и одним махом перепрыгнул с беглянкой за частокол.

– Вот она! – закричали ратники, выскакивая из переулка. Они обступили Марину полукольцом и взяли её на прицел. – Бросай пистолет! Брось оружие, убери!

Патроны всё равно кончились, да и смысла нет отбиваться. Марина отбросила автоматический пистолет с лёгкой улыбкой.

– Подымай руки! – приказал ей десятник. Марина начала медленно поднимать руки, но по пути будто случайно коснулась манжеты и растворилась перед дозорными в воздухе. Ратники вытаращились на пустой частокол. Десятник опомнился и закричал.

– Открыть огонь! Стреляй по ведьме!

Грянули очереди, пули заколотили по брёвнам. Но поздно. Перед дозорными никого не было, только лёгкое колыхание воздуха юркнуло в переулок, но никто не заметил.

*************

Олеся расставила посты из самых надёжных охотников стаи Чертога и поручала следить им за всеми подходами к новому логову. Пусть род оттолкнул их, пусть ведунья не доверяет, но стая как прежде верна племени Зимнего Волка. Про себя Олеся решила: если начнётся резня между родичами, то свой нож она повернёт против Гойко.

Переселение почти завершалось, вот уже и дневной свет позолотил сосны. Олеся тревожилась лишь, где Рита и почему она не вернулась к матери? Может быть Младшая собралась худо и решила заглянуть в старое логово?

– Казь, сбегай до восточной лёжки, глянь, почто Ритка ощё не вернулася. Ежели нет её, так сристай до родовых нор.

Казимир хорошо выспался, но идти сильно ленился. Олеся строже нахмурилась, и лишь тогда Волчонок, почёсываясь, поплелся по тропинке. Нехорошие предчувствия и тревоги Олеся старалась отбросить. И без того дел хватает, чтобы гоняться за Младшей. Не в первый раз Ритку запутывал леший. Может быть греется с кем-нибудь под кустом. Вполне могла заблудить после давешнего разговора. Но Совесть подсказывала Олесе: творится что-то неладное.

– И без тебя, пустодумка, туго, – вздохнула она и всё-таки спустилась в нору. Но и в норе непорядок. Ночью мать справилась с переходом и хорошо себя чувствовала, даже приготовила ужин на первом огне, но к утру расхворалась. Снежка отирала ей лоб полотенцем и неловко поила из глиняной кружки.

– Мати, – пододвинула чернушку Олеся возле постели. – Аки ты?

– Тяжко, Олеська. Сердце колет, в голове пасмурно… страшно. Негоже роду делиться, негоже и семье разлучаться. Где Ритка, с тобою?

– С дозора ощё не пришла. Азмь Казимира послала.

– Сходи сама. Боязно на душе, не могу. Сходи за нею. Хочу Риту видеть.

– Схожу, мати, – кивнула Олеся и вышла прочь из норы. На пороге она столкнулась лицом к лицу с Казимиром, вид у него был растрёпанный и разгорячённый, будто только что дрался. Олеся потеснила мальчишку в тоннель, пока мать не увидела.

– Почто вернулся так скоро?

Казимир потрогал свежую ссадину под щекой.

– Нас отсель не пускают. Навья Стража вокруг логова встала, Чертог с охраны сняла, и в лес никому хода нет. Вот, саданули по морде. Первый Охотник велел ждать в подземье.

– Сивер… – процедила Олеся и заметила других мальчишек, спустившихся за Казимиром, кого пять минут назад сама расставляла в дозорные. Некоторые из них тоже побиты. Видать, не хотели уходить с постов для Навьей Стражи, пока Сивер не появился. Олеся даже не представляла, что будет так плохо. Ведунья совсем не доверяла Чертогу и заперла Волчат вместе с крамолой в норе.

– Где Рита? – чуть не вцепилась она в Казимира. Мальчишка только мотал головой. Конечно же он не дошёл до окраины леса.

– Замкнули нас, – с тяжестью проронила Олеся, и молодые Волки потупились. Прикажи она, и мальчишки накинутся драться на Навью Стражу опять, столько в них дури. Но нет, она не прикажет и не поддастся ведунье, мол Влада предвидела бунт: Чертог никого не предавал.

На плечо опустилась тяжёлая лапища. Олеся оглянулась – обида, тревога и злость разом поднялись в сердце. Ей в лицо холодно глядел Гойко, за ним стояло ещё три вожака из крамолы.

– Оречься надо, – просипел он через рваную щеку. Олеся окинула его презрительным взглядом, но поговорить и правда было о чём. Она велела мальчишкам Чертога вернуться в семьи. Гойко повёл её вниз, на разминированные межени в глубине логова. Матёрые Волки позволили ей идти сзади и видеть их спины, как знак большого доверия. Семей крамолы не так уж много, целое логово не заполнить. На четвёртой межени у выбранной для собранья норы горел всего один факел. Вожаки один за другим ступили под низкие своды,