17

— Конечно, я знала, кто это, — позже поведает Эстер Перринрепортеру из «Дерри ньюс». — Неужели я кажусь вам такой некомпетентной, молодойчеловек? Или выжившей из ума? Я знала Ральфа Робертса более двадцати лет.

Хороший человек. Конечно, вылепленный не из того же теста,что его первая жена — Кэролайн из семьи Саттеруэйтов из Бангора, — но все равноочень хороший. И водителя зеленого «форда» я тоже узнала сразу. Шесть лет ПитСалливен приносил мне почту, и он отлично работал. Новый почтальон, мальчишкаМоррисонов, всегда бросает газеты прямо на цветочную клумбу или на крыльцо. Питехал с матерью, у него только ученические права, это я понимаю. Надеюсь, он неочень пострадает из-за случившегося, потому что Питер хороший парень, а внесчастном случае не было его вины. Я все видела и могу присягнуть.

Кажется, вы считаете меня болтуньей. И не отрицайте, повашему лицу я могу читать как по нотам. Однако это не важно — я сказала почтивсе, что должна была сказать. Я сразу же узнала Ральфа, но есть нечто, чтобудет звучать неправдоподобно, если вы вставите это в свою статью… Хотя вряд лиоб этом напишете. Он появился ниоткуда и спас эту малышку, Эстер Перринвеличественно пронзила взглядом почтительно молчавшего репортера так ботаникпронзает булавкой бабочку, предварительно обработав ее хлороформом.

— Я не хочу сказать, что было похоже, будто он появилсяниоткуда, молодой человек, хотя могу спорить, что именно так и напечатают ввашей газете.

Она склонилась к репортеру, не сводя с него глаз, и вновьповторила: — Он появился ниоткуда, — чтобы спасти эту малышку. Вы меня слышите?

ИЗ НИОТКУДА.

18

На следующий день несчастный случай удостоился первойстраницы «Дерри ньюс». Эстер Перрин была особенно колоритной, фотограф ТомМэтью поместил фотографию, делавшую ее похожей на мать Джоуда из «Гроздьевгнева» <Роман популярного американского писателя Джона Стейнбека.>.Заголовок гласил: «БЫЛО ПОХОЖЕ, ЧТО ОН ПОЯВИЛСЯ НИОТКУДА», — ГОВОРИТ ОЧЕВИДЕЦТРАГЕДИИ", Прочитав подобное, миссис Перрин совсем не удивилась.

19

— В конце концов я получил то, что хотел, — сказал Ральф, —но только потому, что Клото и Лахесис — и на кого бы из верхних уровней они тамни работали — непременно хотели остановить Эда.

— Верхние уровни? Какие уровни? Какое здание?

— Не важно. Ты просто забыла, но воспоминания ничего неизменят.

Главное вот что, Луиза: они хотели остановить Эда не потому,что погибнут тысячи людей, если он спикирует на Общественный центр. Они хотелиостановить его, потому что там находился один человек, чью жизнь необходимобыло сохранить любой ценой… По крайней мере, по их убеждению. Когда наконец-тоудалось доказать, что мне точно так же дорог мой ребенок, как им их дитя, мыпришли к соглашению.

— Именно тогда они разрезали тебе руку? И ты дал им слово,обещание.

То, о котором говорил во сне.

Ральф метнул на нее растерянный, совсем мальчишеский взгляд.Но Луиза спокойно выдержала его.

— Да, — сказал он и вытер лоб. — Кажется, тогда. — Воздух,как бритвой, полосовал его легкие. — Жизнь за жизнь, такова была ставка жизньНатали Дипно в обмен на мою. И… Эй! Не пытайся увильнуть! Оставь это, Ральф,или я сделаю твою задницу квадратной!

Ральф замолчал при звуках пронзительного, хулиганского,ужасно знакомого голоса — голоса, не слышимого ни для одного из прохожих наГаррис-авеню, кроме него, — и посмотрел на противоположную сторону улицы.

— Ральф? Что…

— Ш-ш-ш!

Ральф покрылся испариной; все его тело было в липком, едкомпоту, тяжелом, как моторная смазка; он чувствовал, как каждая его железасбрасывала свой груз в кровь. Во рту появился отвратительный привкус. Луизапроследила за его взглядом.

— Розали! — крикнула она. — Розали, что ты делаешь здесь?

Черная, с подпалинами гончая, подаренная ею Ральфу на ихпервое Рождество, стояла (хотя более подходящим словом было съежилась) наподъездной дорожке перед домом, в котором жили Элен и Натали до того, как Эд несвихнулся окончательно. Впервые гончая напомнила Луизе Розали N1.

Казалось, Розали N2 совсем одна на противоположной сторонеулицы, однако это не успокоило Луизу, внезапно охваченную ужасом.

«О, что я тогда сделала, — подумала она. — Что же ясделала!»

— Розали! — крикнула женщина. — Розали, иди сюда!

Собака услышала — Луиза видела, что это так, однако Розалине сдвинулась с места. — Ральф? Что там происходит?

— Ш-ш-ш! — снова произнес он, а затем немного впереди Луизаувидела нечто, из-за чего у нее перехватило дыхание. Ее последняя невысказаннаянадежда, что все это плод воображения Ральфа, результат их прошлых переживаний,исчезла, потому что теперь у их собаки появился компаньон.

Со скакалкой в правой руке шестилетняя Натали Дипно подошлак кромке тротуара и посмотрела на дом, в котором жила еще совсем несмышленышем,на лужайку, где некогда ее отец, непредсказуемый игрок по имени Эд Дипно, сиделсреди пересекающихся радуг полива, наслаждаясь музыкой, в то время как каплякрови высыхала на линзе его очков а la Джон Леннон.

Натали счастливо улыбалась Розали, которая, часто дыша,смотрела на девчушку несчастными, испуганными глазами.

20

«Атропос не видит меня, — подумал Ральф. — Он сосредоточилсяна Рози… И, конечно, на Натали… И он не видит меня».

Все повторялось с ужасающей безупречностью. Дом был здесь,Розали была здесь, Атропос тоже был здесь, в головном уборе, сдвинутом назатылок, делавшем его похожим на щеголеватого репортера из картин пятидесятых —поставленных, возможно, Идой Лапино. Только на этот раз на голове Атропосакрасовалась не панама Мак-Говерна с откушенными полями; теперь это была кепка сэмблемой «Бостон Ред сокс», маленькая даже для Атропоса, потому чторегулирующий размер ремешок был застегнут на последнюю дырочку. А как же иначе,ведь кепка должна соответствовать голове маленькой девочки, владелицы кепки.

"Единственный, кого нам теперь не хватает, — почтальонПитер, и представление выйдет отличным, — подумал Ральф.

— Последняя сцена «БЕССОННИЦЫ», или «ЖИЗНИ ШОТ-ТАЙМЕРОВ НАГАРРИС-АВЕНЮ», трагикомедии в трех актах. Все кланяются и исчезают в правойкулисе".

Собака боялась Атропоса так же, как и Розали N1, и главнойпричиной, почему лысоголовый коротышка не заметил Ральфа и Луизу, было то, чтоон пытался удержать собаку на месте, пока не приготовится. И тут появиласьНатали, направляясь к самой любимой собаке в мире, Розали Ральфа и Луизы.