– Тонь, – не раз говорил Виктор, – давай мытебе одного пучеглазого попросим у Аркадия?

– Да ну тебя, – отмахивалась она, – мне ещевсяких уродцев в доме не хватает!

– Зато какие у него манеры, а? Черт возьми, ведьпылесосом засосать можно, и не заметишь, а держится, как лорд.

На той выставке Велька доказал свои блестящие качествачемпиона, и время от времени Лидия Семеновна сажала его в машину и отвозила«развеяться», как деликатно называла это она сама; «на случку», как говорил, нецеремонясь, Аркадий Леонидович; «по бабам», как раз и навсегда обозначилдейство Виктор. «От баб» Велька возвращался уставший, и Лидия Семеновна вподробностях рассказывала о темпераменте и статях очередной партнерши, а такжео своих ожиданиях от столь многообещающего союза.

Несмотря на то что соседка, крупная, разговорчивая женщина,в общем-то утомляла их обоих, Виктор и Тоня любили приглашать ее с супругом вгости. Дом тогда наполнялся голосами, громким смехом и на время прекращалчто-то нашептывать, начинал прислушиваться к новым людям. Несколько раззаходили и Сашка с Колькой, но подолгу не засиживались: они предпочитали приглашатьТоню с Виктором к себе. Виктор не особенно любил посиделки, устраивавшиесятетей Шурой, и как-то раз назвал их при Тоне абсолютно бесполезным общением.

– Я не понимаю, – удивилась она, – вы же такдружили в детстве, что значит «бесполезное»?

– Да мало ли кто с кем дружил в детстве! Пойми, Тоня,та дружба не повод, чтобы сокращать дистанцию, когда бывшие мальчики и девочкивстречаются взрослыми людьми. Ну как тебе еще объяснить… – вздохнул он,увидев ее непонимающий взгляд. – Тонь, давай честно: тебе разговаривать сНиколаем и Сашкой нравится?

– Да, наверное, только они немного скучноватые.

– Вот именно: скучноватые! А мне так просто неинтересновыслушивать эти истории про Сашкину работу или мнение их обоих о политике,потому что они в ней абсолютно не разбираются. Книг не читают, фильмов, кромеголливудских боевиков, не смотрят, общих тем для обсуждения у нас не так уж имного, поэтому мне просто жалко тратить свое время на совершенно непродуктивноеобщение. Понимаешь?

– Витя, а со мной у тебя продуктивное общение? –тихо спросила Тоня.

– Да при чем тут ты? Продуктивное, не переживай. И естьеще кое-что. Допустим, мне и Аркадий время от времени надоедает, но с ним мы –люди одного уровня.

– А с Сашкой и Колей?

– А с Сашей и Колей – разного, потому что оба они, ксожалению, неудачники.

– Да с чего ты взял? Господи, вот ведь глупости какие!

– Нет, так оно и есть на самом деле. Посмотри сама:чего оба добились в жизни к тридцати с лишним годам? Колька – шофер, семьи нет,детей нет, зарабатывает очень и очень так себе. Весь досуг – телик посмотретьпосле смены или в баню завалиться с приятелями. А так – к матери, на огородевкалывать.

– А Саша?

– И Сашка такой же. Ну что за работа: замки в двериврезать? Ни денег, ни славы, как говорится. И ты пойми, Тонь, ведь если что уних случится, то к кому в первую очередь тот же Сашка побежит деньги занимать?К нам, потому что больше не у кого. Вот машина ему понадобилась, свадьбу укого-то там сыграть, так он меня просил. А мне будто больше делать нечего, каккаких-то идиотов развозить по городу! Если нет у тебя денег на нормальнуюсвадьбу, значит, умерь свои аппетиты, вот и все.

– Мне кажется, ты Сашку обидел тогда, – сказалаТоня, вспомнив разговор, о котором говорил Виктор.

– Господи, Тонь, да я того и добивался, чтобы он понялраз и навсегда: не надо ко мне с идиотскими просьбами приставать, потому что ядостаточно занятой человек. С Сашкой сама знаешь как: один раз поможешь, вдругой уже не отвяжешься, он на шею сядет. Вот я и пресек с первого раза.

Виктор был прав, Тоня не могла не признать. Оценивблагосостояние старого приятеля, Сашка попытался вовсю это использовать, ноделал это так открыто, так спокойно, с чувством полной уверенности, что тот,кто зарабатывает больше, должен помогать тому, кто зарабатывает меньше, чтоТоня совершенно не могла на него сердиться. Несколько раз он брал у Викторакакие-то дорогие инструменты и возвращал в таком состоянии, что Виктор толькоматерился, а один раз спалил «бошевскую» дрель, подаренную Виктору еще отцом.Извинился, конечно, но было видно, что всерьез он ярость Виктора невоспринимает: мол, подумаешь, купишь еще одну, о чем говорить-то? Такаяневинность выводила Виктора из себя, и если б не Тоня, он давно высказал бы Сашкевсе, что о нем думает.

А ей нравилось бывать в гостях у тети Шуры. Жили они отзарплаты к зарплате, летом их кормил большой огород, на котором тетя Шура иЮлька работали с утра до ночи, но зато в доме всегда было чисто и очень уютно.Все покрывала, занавески, чехлы и абажуры Шура с дочерью шили сами, вязаликакие-то коврики, когда было время, из лоскуточков делали покрывала, астаренький плед, сшитый из обрезков старой одежды Вальки и Васьки, Тонюприводил в восторг.

Сентябрь выдался очень солнечным и теплым, и Тоня с Викторомпо выходным, съездив в город за всем необходимым, наслаждались прогулками полесу. Иногда они собирали грибы, иногда просто гуляли, и Тоня с удивлениемвспоминала то время, когда ей не хотелось переезжать в Калиново и она сердиласьна Виктора за его настойчивое стремление сделать все так, как ему хочется. Нотеперь понимала, что он был прав. Один раз муж сводил ее на маленькую речку скаким-то забавным названием. Дорога заняла больше часа, но Тоня наготовила ссобой бутербродов, взяла термос с кофе, и они долго сидели на берегу звенящейречушки, рассматривая высоченные сосны на противоположной стороне. Викторрассказывал, как они подростками ловили здесь раков, и так артистично изображаллицо Кольки, которому в ногу вцепился большущий рак, что она с удовольствиемсмеялась. Позже Тоня вспоминала тот безмятежный, прозрачный осенний день стоской, потому что больше таких уже не было.

А потом начался октябрь, и настроение у Тони резкоизменилось. Зарядили дожди, и выходить на улицу можно было только в сапогах илив калошах. Она все еще варила варенье из яблок, но как-то без былоговоодушевления, просто чтобы было чем заняться. Виктор подолгу задерживался наработе, и Тоня темными вечерами усаживалась перед телевизором, смотря всеподряд, от новостей до сериалов, пытаясь одновременно вязать крючком, но ейбыло неуютно. За окном темные деревья роняли листья, и если утро выдавалосьхмурым, то их корявые стволы производили на нее гнетущее впечатление. Апоследнее время почти все дни были пасмурными, и настроение у нее оставалосьподавленным.

Никогда раньше осенняя погода столь сильно не влияла на нее:Тоня всегда подсмеивалась над теми, кто зависел от капризов природы и хандрилпри дожде. А теперь, едва только капли начинали барабанить по крыше, на неенаваливалась такая невероятная усталость, что ей хотелось завернуться в плед илежать до тех пор, пока дождь не кончится. В конце концов Тоня купила настойкупустырника и несколько новых книжек Акунина.