колечком, развернулся, как стальная пружина, и подбежал к столу, сверкая огненным взглядом. Я выдвинул ящик — из-под дивана ни звука. Раздвигаю колени, смотрю вниз — нет ли там на полу рыжего носа. Нет, носа не видно. Режу кусочек, громко жую, заглядываю — нет, хвост не молотит. Начинаю опасаться, не показалась ли мне рыжая тень от сильного ожидания и Ярика вовсе и нет под диваном. Трудно думать, чтобы он, виноватый, не соблазнился даже колбасой — ведь он так любит её. Если я, бывало, возьму кусочек, надрежу, задеру шкурку, чтобы можно было за кончик её держаться пальцами и кусочек бы висел, как на нитке, то Ярик задерёт нос вверх, стережёт долго и вдруг прыгнет. Но мало того: если я успею во время прыжка отдёрнуть вверх руку с колбасой, то Ярик так и остаётся на задних ногах, как человек. Я иду с колбасой, и Ярик идёт за мной на двух ногах, опустив передние лапы, как руки, и так мы обходим комнату и раз, и два, и даже больше. Я надеюсь в будущем посредством колбасы вообще приучить ходить его по-человечески и когда-нибудь во время городского гулянья появиться там под руку с рыжим хвостатым товарищем.

И так вот, зная, как Ярик любит колбасу, я не могу допустить, чтобы он был под диваном. Делаю последний опыт, бросаю вниз не кусочек, а только шкурку и наблюдаю. Но как внимательно я ни смотрю, ничего не могу заметить: шкурка исчезла как будто сама по себе. В другой раз я всё-таки добился: видел, как мелькнул язычок.

Ярик тут, под диваном.

Теперь я отрезаю от колбасы круглый конец с носиком, привязываю нитку за носик и тихонечко спускаю вниз между коленками. Язык показался. Я потянул за нитку — язык скрылся. Переждав немного, спускаю опять — теперь показался нос, потом лапы.

Больше нечего в прятки играть: я вижу его и он меня видит. Поднимаю выше кусочек, Ярик поднимается на задние лапы, идет за мной, как человек, на двух ногах, на террасу, спускается по лесенке на четырех по-собачьи, опять поднимается, и так мы подходим к подвалу. Ну, вот теперь он понимает мою страшную затею и ложится на землю пластом, как черепаха. А я отворяю подвальную дверь и говорю:

— Пожалуйте, молодой человек!

Справочное бюро

Неужели собаки тоже могут дружить?

Собаки — общественные животные, живут обычно небольшими стаями. Поэтому дружелюбие — их врождённое свойство: при встрече собаки принюхиваются друг к другу и, если подружились, приветливо виляют хвостами. Такая дружба может сохраняться надолго. Конечно, бывают злобные и агрессивные собаки; у крупных у сторожевых и бойцовых собак злобу специально воспитывает человек.

Зачем Ярик катался по траве?

Собаки по-разному выражают свои положительные эмоции. Например, виляние хвостом — универсальное собачье приветствие. Поэтому если вы видите виляющую хвостом собаку, можете её не опасаться. Если собака хочет выразить не только радость, но и признание за хозяином его превосходства и правоты, она начинает вести себя «по-щенячьи»: падает на спину, подставляя самое уязвимое место — брюхо.

Почему для собаки это наказание?

Для всякого живого существа, наделённого достаточно высоким интеллектом, лишние свободы — одно из самых серьёзных наказаний. А если к тому же его запирают в тёмном тесном помещении, животное чувствует себя как в ловушке. Собаки очень чувствительны к наказаниям. Поэтому не следует без особой нужды наказывать питомцев, чтобы они не утратили привязанности к хозяину.

Почему насекомые летят на огонь?

На этот вопрос учёные пока не нашли ясного ответа. Считается, что ночные бабочки ориентируются в основном по свету луны, выбирая направление полёта так, чтобы источник света был с определённой стороны. Сильный свет лампы затмевает свет луны, насекомое начинает ориентироваться на этот свет и летит в сторону лампы.

Собаки хорошо понимают речь человека?

Собака хорошо распознаёт различные сигналы со стороны хозяина. Она ориентируется главным образом не на слова, а на интонации — ласковые, приободряющие, грозные. Вдобавок она может запоминать некоторые короткие слова, произносимые с определённой интонацией. На этом основано обучение собаки исполнять разные команды: «стоять», «место», «ко мне».

Почему собаки спят, сворачиваясь в колечко?

Собаки многие навыки унаследовали от своих предков — волков. Волк укладывается спать, свернувшись калачиком и поджав ноги: в такой позе ему легче вскочить при опасности, а зимой укрыться от холода. Перед тем, как улечься, волк обычно крутиться на одном месте: так он утаптывает траву и делает из неё подстилку. Всё это повторяет дома собака, хотя ей не нужно ни убегать, ни утаптывать свой коврик.

Как поссорились кошка с собакой

Был вот тоже такой день, как сейчас. В марте месяце свет обнял всю Москву, и у нас на полу в комнате тоже вот такое светлое горячее пятно.

Принесли к нам щенка спаниеля, величиной со среднюю крысу.

Домна Ивановна, кошка наша, на шкафу стала готовиться к прыжку. Ей, конечно, было немного непонятно: крыса настоящая, но люди около неё, и как будто от этого тоже и не крыса.

А мы посадили щенка на пол и стали думать, как бы его назвать: сидит и сидит на месте, неуклюжий такой…

— Давайте Мишкой назовём, — сказала жена.

— Мишка, давай походим!

Погладили его, и он встал на четыре ноги, наметился и прямо-прямо пошёл. Домна Ивановна вся собралась на прыжке и повела глазом за ним.

— Смотри это у меня! — погрозил я ей.

— Смотри за кошкой, — сказала жена, — как бы она его не того!

— Ни его, ни того, — ответил я, — не знаешь ты спаниелей.

А Мишка дошёл до светлого пятна на полу, осветил себе головёнку, и в тепле остановился, и никуда не хотел больше идти.

Чтобы развлечь его, я принёс из кухни кость и положил ему под нос. Мишка нос свой отвёл от кости и ещё поудобнее замер в тепле.

А Домна Ивановна, увидев кость, сообразила: «Какая же это крыса!» И, заметив, что Мишка отвёл нос от кости, прыгнула