Могу сказать, что были приняты все меры предосторожности стем, чтобы, когда ABC возобновит свою деятельность, не было излишнихпроволочек. К дому прикрепили молодого сержанта из Скотленд-Ярда, и если Пуарои я отсутствовали, он должен был вскрывать почту.

День шел за днем, и нетерпение росло.

Отчуждение и высокомерие инспектора Кроума становились всеболее явными по мере того, как его «многообещающие» нити, ведущие к раскрытиюпреступления, обрывались одна за другой. Описания людей, с которыми виделиБетти Барнард, оказались ненужными. Различные машины, замеченные в окрестностяхБексхилла и Кудена, уже были проверены… Исследование продажи железнодорожногосправочника «ABC» вызвало беспокойство среди невинных людей.

Что касается нас с Пуаро, то всякий раз, когда мы слышализнакомый громкий стук почтальона в дверь, наши сердца начинали колотиться: покрайней мере, это испытывал я; не могу поручиться, но мне кажется, что Пуаро чувствовалто же.

Он, я полагаю, был расстроен ходом этого дела и отказалсяуезжать из Лондона, предпочитая быть на месте в случае внезапного поворотасобытий. В те накаленные до предела денечки у него даже усы поникли, неожиданноутратив внимание хозяина.

Когда пришло третье письмо от ABC, была пятница. Вечернююпочту принесли около десяти часов…

Когда мы услышали знакомые шаги и проворный стук, я поднялсяи прошел к почтовому ящику. Там, помнится, было четыре или пять писем. Напоследнем из них адрес был написан печатными буквами.

– Пуаро! – вскрикнул я… Мой голос замер.

– Оно пришло? Вскройте его, Гастингс. Быстрее. Каждоемгновение на счету. Надо составить план!

Я разорвал конверт (Пуаро на этот раз не упрекнул меня занеаккуратность) и вытащил лист с печатными буквами.

– Читайте, – сказал Пуаро.

Я прочел вслух:

– «Бедный мистер Пуаро, или вы не столь искусны в этихмаленьких преступлениях? Ваш расцвет позади, что ли? Посмотрим, удастся ли вамулучшить результат на этот раз. На этот раз полегче. Черстон[14], 30-го. Оченьпостарайтесь предпринять что-нибудь! Скучновато все делать по-своему,понимаете!

Счастливой охоты.

Всегда ваш ABC».

– Черстон, – произнес я, подскакивая к нашему экземпляру«ABC». – Поглядим, где это.

– Гастингс. – Пронзительный голос прервал меня. – Когданаписано это письмо?

Я взглянул на письмо:

– Написано 27-го.

– Я не ослышался, Гастингс? Он назначил день убийства на30-е?

– Да, так. Минутку, это будет…

– Боже мой, Гастингс, – вы не понимаете? 30-е – сегодня!!

Его рука указала на календарь на стене. Я схватил свежуюгазету, чтобы убедиться.

– Но почему… как… – От волнения я запнулся.

Пуаро поднял с пола разорванный конверт.

В моем мозгу смутно отложилось что-то необычное в адресе, ноя был слишком озабочен содержанием письма, чтобы обратить внимание на адрес.

В то время Пуаро жил в Уайтхэйвн-Мэншенс. Адрес гласил: М.Эркюль Пуаро, Уайтхорс-Мэншенс. В углу поперек было каракулями написано: «Неизвестен в Уайтхорс-Мэншенс и в Уайтхорс-Корт – проверьте в Уайтхэйвн-Мэншенс».

– Боже мой! – простонал Пуаро. – Неужели даже случайпомогает этому сумасшедшему?! Живей, живей, мы должны поставить в известностьСкотленд-Ярд.

Спустя минуту-две мы уже говорили по телефону с Кроумом. Наэтот раз сдержанный инспектор не ответил: «Неужели?» С его губ слетелисдержанные проклятия. Он выслушал все, что мы хотели ему сказать, позвонил изаказал срочный междугородный разговор с Черстоном.

– Слишком поздно, – произнес Пуаро.

– Напрасно вы в этом уверены, – возразил я, впрочем, безовсякой надежды.

Он посмотрел на часы:

– Двадцать минут одиннадцатого? Час и сорок минут осталось.Станет ли ABC выжидать так долго?

Я раскрыл справочник, который перед этим достал с полки.

– Черстон, графство Девоншир, – прочитал я. – От вокзалаПаддингтон – 204 /4 мили. Население – 656. Похоже, совсем крохотное местечко.Несомненно, нашего приятеля там заметят.

– Даже если так, то все равно ценой еще одной жизни, –сказал Пуаро. – Какие есть поезда? Мне кажется, что поездом будет быстрее.

– Есть ночной поезд – спальный вагон до Ньютон-Эббот –прибывает в 6.08 утра, а в Черстон – в 7.15.

– Отходит с Паддингтона?

– Да, с Паддингтона.

– Поедем этим, Гастингс.

– У вас вряд ли будет время для сбора новостей передвыездом.

– Какая разница, когда мы получим печальные известия: ночьюили завтра утром?

– Вообще-то да.

Я кое-что сложил в чемодан, пока Пуаро еще раз звонил вСкотленд-Ярд.

Через несколько минут он зашел в спальню и спросил:

– Позвольте, что вы здесь делаете?

– Я за вас собрал ваши вещи. Думал, это сэкономит время.

– Поменьше эмоций, Гастингс. Это действует на ваши руки издравый рассудок. Разве так складывают пальто? И посмотрите, что вы сделали смоей пижамой. Если разольется шампунь, что будет?

– Черт возьми, Пуаро! – заорал я. – Вопрос жизни и смерти.Какая разница, что будет с нашей одеждой?

– У вас нет чувства меры, Гастингс. Вы не сядете в поездраньше, чем он придет, а порча одежды ни в коей мере не предотвратит убийства.

Силой вырвав у меня чемодан, Пуаро принялся упаковывать егосам.

Он пояснил, что нам надо взять письмо и конверт с собой. УПаддингтона нас встретит кто-нибудь из Скотленд-Ярда.

Когда мы прибыли на перрон, первым, кого мы увидели, былинспектор Кроум.

Он ответил на вопросительный взгляд Пуаро:

– Новостей еще нет. Все, кто есть, подняты на ноги. Вселица, чье имя начинается на С, по возможности предупреждаются по телефону.Шансов мало. Где письмо?

Пуаро передал его.

Тот рассмотрел конверт, тихо чертыхаясь.